Vladimіrskій sbornikъ : vъ pamętь 950-lѣtїę kreštenїę Rusi : 988-1938

А. В. Соловьевъ. Владиміръ Святой въ изображеніи польскаго историка XVI вѣка. Личность Просвѣтителя земли Русской хорошо извѣстна по изображенію ея въ Начальной лѣтописи и въ древней русской письменности. Однако любопытно выяснить, какъ представляли себѣ Владиміра Святого другіе народы, напримѣръ Поляки, столь тѣсно связанные своими судьбами съ народомъ Русскимъ. Всякій польскій лѣтописецъ касался русской исторіи, по крайней мѣрѣ тѣхъ ея событій, въ которыхъ принимали участіе польскіе короли. Это дѣлали и Мартинъ Галлъ, и Викентій Кадлубекъ и особенно Янъ Длугошъ, въ сочиненіи котораго видно знакомство съ русской лѣтописью1). Но только во второй половинѣ XVI в. мы видимъ польскаго историка, рѣшившаго дать, рядомъ съ польскою исторіею, и особое изложеніе русской и литовской исторіи. Это симпатичный Матвѣй Стрыйковскій, родившійся въ 1547 году въ Равѣ, въ варшавской землѣ. Безземельный шляхтичъ, получившій скромное образованіе, онъ съ 18 лѣтъ началъ служить въ Витебскѣ подъ начальствомъ ротмистра Александра Гваньини. Здѣсь онъ научился русскому языку и задумалъ написать исторію литовско-русскихъ земель. Въ 1574—75 г. онъ ѣздилъ въ свитѣ польскаго посланца, галицкаго дворянина Андрея Тарановскаго, въ Царьградъ. Какъ онъ писалъ позже, онъ слышалъ тамъ на улицахъ и на базарахъ эпическія пѣсни на турецкомъ и славянскомъ языкахъ, подъ музыку „сербскихъ скрипокъ", т. е. гуслей* 2). Любопытно его утвержденіе, что онъ своими глазами видѣлъ на вратахъ 1) На извѣстія Длугоша по русской исторіи обращали уже вниманіе К. Н. Бестужевъ-Рюминъ и А. А. Шахматовъ. Послѣдній изслѣдователь этого вопроса, Евг. Перфецкій считаетъ, что Длугошъ пользовался недошедшимъ до насъ варіантомъ галицко-волынскаго свода, именно „перемышльскою“ лѣтописью. Еѵ^епі] РегГескі], Нізіюгіа Роіопіса ■Іапа Оііі^овге а гизкё Іеіорівесіѵі. V Ргахе 1932. 2) Предисловіе, стр. ХХХШ—XXXIV (пользуемся варшавскимъ переизданіемъ 1846 г.).