Anali Pravnog fakulteta u Beogradu

212

/ШАЛИ ПРАВНОГ ФАКУЛТЕТА

рахуре, в особенности в классической. Позднее появляется и учение о материальной противозаконности. И лишь в литературе социалистических стран, в первую очередь в советской, мы встречаемся с учением об общественной опасности как об элементе общего понятия преступного деяния. Когда идет речь об определении формального понятия противозаконности, не лишним будет сказать, что это понятие в науке почти всегда принято определять как деяние, идущее вразрез с существующими правовыми нормами. Согласно мнению большинства, правовая норма, нарушение которой составляет сущность формальной противозаконности, не является нормой уголовного кодекса, а является нормой, вытекающей из всего духа и смысла правопорядка (писаная и неписаная) и служит законодателю только в качестве мотива для инкриминирования преступного деяния и для наказания за него. Материальную противозаконность следует определить как поведение, несоответствующее поведению, к которому стремится и которое желает обеспечить правопорядок. Оно является поведением, неадекватным в социальном смысле, т.е. поведением, расходящимся с поведением, требуемым интересами и потребностями общества. Потому оно и рассматривается юридически несостоятельным. С этой точки зрения противозаконность в материальном смысле появляется как „суждение о юридической несостоятельности действия”. Подобное понимание материальной противозаконности не позволяет приравнять ее к общественной опасности, как это принято в югославской уголовной литературе. Общественная опасность представляет собой квантитавную сторону деяния. Она не является квалитативным выражением деяния, каким бывает при материальной противозаконности, а явлаяется лишь количественным выражением неприемлемости деяния для общества. По существу, она является показателем вреда деяния, но в самом себе не содержит правового определения. В силу этих причин возможны ситуации, при которых появляется отсутствие тождественности между противозаконностью в материальном смысле и общественной опасностью. Например, преступление, вызванное крайней необходимостью, не может иметь своего правового оправдания (как это и находят многие авторы) и потому рассматривается материально противозаконным. Объяснение вопроса почему преступление, совершенное при крайней необходимости, все же не расценивается как уголовное деяние (в этом отношении в существующей уголовной литературе было много блужданий) кроется в факте, что оно не является общественно-опасным действием, так как принесение в жертву одного блага ради сохранения другого, одинаковой или большей ценности, не приносит вреда обществу.

SUMMARY Relation of Social Danger and Unlawfulness as the Elements of the General Notion of Criminal Deed If viewed chronologically, the teaching of unlawfulness in the formal sense comes first in the science of criminal law. This teach'ng takes up the most of the space in the literature on criminal law, especially in the classic one. Later we have teaching of the material unlawfulness. In the literature of the socialist countries only, the Soviet in the first place, we come accross the teaching of the social danger as an element of the general notion of criminal deed. When speaking of the determination of the formal notion of unlawfulness one can say that it nearly always s determined in science as the contrariness of the deed to the legal norm. According to the most of the opinions the legal norm, the breach of which is the essence of the formal unlawfulness.