BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь
99
реченъ долгое время на безвыходное сидфн!е дома (до пятнадцати лЗтъ вообще не выходилъ изъ дому). Подобно Драгутину, и онъ быль подъ большимъ влян!емъ отца, и онъ увлекался чтенемъ русскихъ поэтовъ, особенно Пушкина и Жуковскаго °7).: Когда ему было 24 года, онъ вспоминалъ, что въ юношествЪ на него произвелъ огромное впечатлЪн!е Пушкинъ, съ произведенями котораго въ рукахъ онъ „по цзлымъ ночамъ мечталъ о чарахъ женской красоты“ въ стилБ „блЬдной Татьяны“. Чувствуя любовь къ этому пушкинскому. образу, В. Иличь испытывалъ какой-то страхъ передъ Он$гинымъ. Романтичный МЛенскИ ему больше нравился 3). При наличии такого восторженнаго чтен!я: понятно, что въ поэзии Илича очевь замЪтно отражен!е „пушкинскихь мотивовъ, стихотворнаго размЪра, формы и выражен!“ %), что Пушкинъ обнаруживается „въ тон$ и въ темахъ“ стихотворенй сербскаго поэта“).
В. Иличъ, въ отлице отьъ брата Драгутина, не переводиль изъ Пушкина, но нЬсколько его стихотворен!! настолько близки къ пушкинскимъ образцамъ, что часто кажутся передЪлкой русскаго текста. В. Чоровичъ указалъ на „Грусть старика“ и „Испансый обычай“, Скерличъ на „Вакха и Купидона“ и „Овид!я“ 10). ДЪйствительно, нЪкоторыя фразы цзликомъ взяты у Пушкина, не говоря уже объ общемъ замыслЪ и сюжет. Вотъ отрывокъ изъ „Грусти старика“: Подъ бурями судьбы же- Ах, нигде песме веселе стокой
Увяль цвошуний мой втънець!
Живу печальный одиновмй
И жду: придешь ли мой конецэ? У царству вечног сна! И руже вей су увеле, Ко што сам свео ]а.
Све вути ту. И. седи век Суморни снева сан,
У прошло] среби тражи лек И чека смрши дан...'°°).
Несомн$нно и общий элегическй духъ и сходство образовъ („увялъ... вБнецъ“ — „руже веН су увеле“) доказываютъ здфсь зависимость отъ Пушкина. Очень близкой пере-
дЪлкой является и „Вакхъ и Купидонъ“.
Откуда чудный шумъ, неисшовые клики?
Кого, куда зовушь и бубны, и шимпано?
Вотъ онъ, воть Вакхъ! О, часъ отрадный!
50)
Ошкуда Лечи звук флауте и шимпана?
Што грми весео. клик у равном тивскоме полу?
Усред пола тог од ма]ског, мирисног цвева,