BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь

267

сказалъ, когда Пушкину не было еще 20 лБтъ: „если бы бездЪльникъ этотъ захотЪлъ учиться, онъ былъ бы человЪкомъ, выдающимся въ нашей литературЪ“; о которомъ его товарищъ и другъ, декабристь Пущинь, обмолвился м$Бткой характеристикой: „странное смЪшене въ этомъ великолБпномъ создан!и“.

Но, вЪдь, самымъ страннымъ см5шенемъ въ этомъ создан!и было именно сожительство души, которая „жадно, бЪшено предавалась наслажденямъ“ (Левь Пушкин), „неистовымъ пирамъ“ и „безумству гибельной свободы“, тому, что честный и мудрый Александрь Тургеневь мЪтко съ ласковой, почти отеческой, тревогой за „Сверчка“ въ 1817 г. назвалъ „площаднымъ волокитствомъ“ и „также площаднымъ вольнодумствомъ“, сожительство этой души съ совершенно другой стилей Съ Духомъ, подымавшимся на такую высь, на которой этому Духу было доступно подлинное ясновидЪн!е и БоговидЪ н!е, и онъ въ ясной тишин$ и тихой ясности, художественно преображая этотъ мШъ, касался мровъ. иныхъ и приближался къ Божеству.

Въ свЪтЪ этой мысли о сожительств5 въ ПушкинБ неистово страстной и жадно-безумной души съ яснымъ и трезвымъ, мБрнымъ и простымъ Духомъ становятся совершенно понятными и пр!обр$таютъ огромный не только психологичесвй, но и подлинно религ!озный смыслъ такя произведеня, какъ „Поэтъ“ („Пока не требуетъ поэта“), какъ „Въ часы забавъ иль праздной скуки“, какъ „Воспоминан!е %).

Духь Пушкина подымался на высоту и погружался въ глубину °). Но душа его мучительно тосковала и подлинно

“, Этоть человЪчески естественный и въ то же время религ!озно столь. значительный фактъ даль поводъ В. В. Вересаеву утверждать, что Пушкинь жиль въ „двухъ планахъ“. Ср. его статью „Въ двухъ планахъ. (О творчеств5 Пушкина)“, въ журналЪ „Красная Новь“, кн. 2-я за 1929 г. стр. 200—221. Но развз Пушкинская „двухпланность“ не есть по существу нЪчто неизбывное и характерное для человЪка вообще? Вересаевъ подмфтиль фактъ, ро по своей религ!озной слфпотЪ не могъ его истолковать.

°) Надлежитъ отмЪтить, что на слово и понят!е „Духъ”“ въ русскомъ и вообще славянскихъ языкахъ обратилъ вниман!е въ своихъ замфчательвыхъ французскихъ лекшяхъ о русской литератур Адамъ Мицкевичъ. Съ точки зрфн!я исторической и сравнительно-лексической его замЪфчан!т, конечно, не выдерживаютъ критики, но всетаки въ основЪ ихъ лежитъ глубокое пониман!е проблемы духа въ христ!анскомъ смыслЪ.Любопытно и неслучайно, что именно глубоко религ!озный М ицкевичъ дфлаетъ эти замЪчан!я, и притомъ по поволу произведенй Державина, самаго духовнаго и христанскаго изъ великихъ русскихъ поэтовъ: „РисН $1епШе ... поп раз Г. $рг!Ё тепз) {| ди’Й е5Ё сотр з раг Ша ршрагЁ Чез рЬЙозорвез, поп раз Гезргй эшуап’ РассерНоп ушеайе аи тоЁ, та! ГН шше зрийие!, Рроште шп. `Ипе, ди! апйпе 1е согрз, [е зриМи$ Чапз [е зеп5 ЫЬБНаце..... Мие рагё оп пе