Bosniя, Gercegovina i Staraя Serbiя

сердно подтряхпваетъ, а съ мѣста не подвигается. Мы миновали хаджинскую софру (собственно столъ поклонниковъ) большой четвероугольнып камень, лежащій у въѣзда въ городъ, (тутъ Мостарцы прощаются съ поклонниками, отправляющимися всякій годъ гурьбою въ Мекку, и встрѣчаютъ ихъ при возвращеніи изъ благочестиваго странствія), миновали Турецкое кладбище съ однимъ удивительно красивымъ кипарисомъ п съ страннымъ надгробнымъ памятникомъ въ видѣ кіоска , воздвигнутымъ Али - нашею '), проѣхали рядъ лавокъ и поднялись на гору, на которой стоитъ ?радъ Мостарскій, обнесенный довольно высокою стѣною и вмѣщающій въ себѣ «дворецъ» паши. По деревянной, грязной лѣстницѣ, черезъ толпу оборванной прислуги, повели насъ въ такую же грязную переднюю, подняли тяжелую суконную завѣсу, служащую дверью въ раскошныхъ домахъ Турецкихъ, и ввели въ гостиную, гдѣ въ честь Европейцевъ были нарочно поставлены два кресла. Тотчасъ вошелъ и самъ хозяинъ и привѣтствовалъ пріѣзжихъ: Исаакъ-паша, родомъ Арабъ изъ Антипа, человѣкъ !) Вотъ что разсказываетъ О. Прокопій Покорило въ своей «Лѣтописи Герцеговины» (Русск. Бесѣда, II, 1858), о происхожденіи этого памятника: «Когда была война у Азова (т. е. во время Петра Великаго) жплъ въ Мостарѣ какой-то Турокъ (Мусульманинъ), по имени Шевія. Этотъ Шевія однажды брился тамъ у брадобрѣя; полъ - головы ему выбрили, а полъ - головы осталось невыбритымъ; вдругъ онъ вскакиваетъ на ноги» (Турокъ брѣютъ сидящими на полу: это пресмѣшная операція), «выбѣгаетъ па площадь и, ударяя рукою объ руку, кричитъ: «Аллахъ! Аллахъ! Какъ гяуры разбили и перерѣзали вашу братью, Турокъ, подъ Азовомъ!» Когда Турки возвратились изъ похода, то разсказали, какъ бились подъ Азовомъ и какъ всѣ бы погибли, если бы пе налетѣлъ вдругъ человѣкъ на бѣломъ конѣ, съ обнаженною саблею въ рукѣ, полъ-головы обрито, а полъ не обрито, и не разогналъ гяуровъ: онъ насъ избавилъ отъ рукъ непріятеля. Такъ разсказывали тогда Мостарскіе Турки, воротившіеся изъ-подъ Азова. Нхъ спросили въ лавкѣ брадобрѣя, въ какой день и въ какой часъ это было; и оказалось что въ тотъ именно день и часъ брился Шевія и выскочилъ на площадь съ полуобритою головою, и въ тотъ -же самый часъ явился подъ Азовомъ. Это Мостарскіе Турки разсказали Али-пашѣ. Онъ спросилъ, гдѣ Шевія похороненъ. Ему сказали: у Шаричевой мечети, на перекресткѣ. Тутъ онъ воздвигнулъ ему памятникъ, который стоилъ до 200 червонцевъ».