Bosniя, Gercegovina i Staraя Serbiя

54 его комнаты въ нашу и обратно; разумѣется, паша уступилъ, но не скоро. Черезъ нѣсколько часовъ онъ отдалъ намъ визитъ, и церемоніи кончились. Потому вечеромъ онъ уже счелъ возможнымъ пригласить насъ аза просто» ужинать съ нимъ. Боже мой! какъ ни скучны были вышеописанныя церемоніи, но мы почли бы счастіемъ , если бы онѣ продлились не полъ-дня, а всѣ пять дней нашего пребыванія въ Мостарѣ и избавили насъ отъ ужиновъ съ пашею «за просто». Я опишу одинъ такой ужинъ, и читателю вчужѣ станетъ тошно: что же было вынести четыре ужина! Какъ только муэззинъ прокричитъ акіиамъ (закатъ солнца), насъ зовутъ къ пашѣ: онъ насъ привѣтствуетъ и сажаетъ меня на хозяйское мѣсто (таковъ обычаи вѣжливости у Турокъ). Столъ убранъ великолѣпно; серебро п сервизъ богатые, посреди стола ваза съ цвѣтами; подсвѣчники Европейскіе. Подаютъ умыть руки и приносятъ пашѣ кальянъ, а каждому изъ насъ длинный чубукъ съ красивымъ янтаремъ молочной бѣлизны; слуга предлагаетъ небольшой графинъ съ мастикою (весьма крѣпкою, душистою водкою); мы отказываемся ; тогда паша беретъ такой же граФинъ, стоящій подлѣ его и съ разными затѣйливыми Фразами упрашиваетъ , чтобы мы не заставили его пить въ одиночествѣ. Мы побѣждены, намъ наливаютъ мастики и мы отпиваемъ нѣсколько капель; тогда паша наливаетъ себѣ рюмку, беретъ ее въ одну руку, а стаканъ воды въ другую п держитъ рѣчь о своей дружбѣ и любви къ намъ; за симъ онъ выпиваетъ и водку и воду, закусываетъ кусочкомъ соленія или молодаго сыра, съ одной изъ тарелочекъ, которыхъ разставлено множество возлѣ каждаго изъ участниковъ трапезы, ц принимается неистово тянуть свой наргиле; его гости-Турки (всякій разъ ужинало у него по нѣскольку человѣкъ изъ приближенныхъ пли важныхъ чиновниковъ) слѣдуютъ его примѣру: пьютъ, закусываютъ п пускаютъ облака дыма. Прислуга мѣняетъ чубуки; завязывается какойнибудь разговоръ, хотя бы, напримѣръ, о прежней службѣ