--- i smolkli kolokola

по то братъ, не то барыни, не то барина, военный и калѣка. Катерину это извѣстіе мало тронуло: мало ли ѣздитъ гостей къ господамъ! А калѣкъ теперь послѣ войны тоже сколько хочешь. У нея свои заботы: не подгадить ужиномъ, гостей будетъ много, и приходится самой помогать около стола. Въ сумеркахъ пріѣхалъ гость, по словамъ Наташи, „ужъ такой то ли молодой да такой то ли интересный и только нѣтъ у бѣдненькаго правой руки, да и нога то, знать, не своя: очень стучитъ. А барыня то плакали-плакали, увидѣвъ его въ такомъ видѣ". И это извѣстіе мало тронуло Катерину: сколько ихъ теперь безъ рукъ и безъ ногъ! Закончивъ хлопоты на кухнѣ и угомонивъ дѣтей, Катерина одѣлась и поднялась наверхъ. Гости уже сидѣли за столомъ въ ожиданіи Новаго года. Присѣвъ на сундучекъ рядомъ въ комнатушкѣ горничной, Катерина слушала болтовню гостей, болтовню бѣгавшей Наташи, й мысли ея были гдѣ то далеко-далеко, когда и она была такая же молоденькая, неопытная, одинокая какъ и эта веселая дѣвушка Наташа. Вблизй, въ соборной церкви, ударили къ молебну. Въ столовой часы мирно отчетливо пробили двѣнадцать. Всѣ поднялись съ мѣстъ, поздравляютъ, чекаются бокалами. Начался ужинъ. — Катя! Ты не узнаешь Константина Петровича? — обратилась хозяйка къ Катеринѣ, когда