--- i smolkli kolokola

88 Что-то подступило къ горлу, хочется Марьѣ крикнуть дворнику, чтобъ не подходилъ онъ къ ней съ такими рѣчами, и не смѣетъ: развѣ повѣрятъ люди, что то, что случилось въ дѣвкахъ, не случится сейчасъ? нѣтъ. И горько ей, что еще одинъ человѣкъ узналъ объ ея безчестьи, и рада она, что въ такую страшную минуту жизни вспомнилъ ея мужъ объ ихъ общемъ грѣхѣ, объ ея великомъ дѣвичьемъ позорѣ. И, уткнувшись въ грязный фартукъ, она сидитъ, тихонько раскачиваясь на скрипучемъ стулѣ. О чемъ она думала? А Данила читаетъ дальше, гдѣ говорится о „еройской смерти” Ивана Гормилова; дошелъ и до того мѣста, гдѣ Иванъ проситъ не забывать его. Подняла Марья заплаканное лицо: смѣется, не забылъ ее Иванъ, любитъ, кабы не любилъ, не грозился бы наказать за измѣну. — Аль рада, што сулятъ оттрепать? — говоритъ насмѣшливо Данила, глядя Марьѣ въ лицо, въ ея оскаленные бѣлые, какъ рѣпа, зубы. — У, чертовка! дрянь поганая, туда же чванится еще! во мнѣ городскія барышни души не чаютъ. Вонъ намедни генеральша Слонина, што въ № 10-мъ живутъ, устрѣтила меня и говоритъ: — Смотри, Данила, не отказывай, коли я къ тебѣ свахой приду. — Какъ, говорю, можно, ваше превосходительство, только, говорю, мы не заслужили такой чести. — Да уже, говоритъ, заслужилъ, не заслужилъ, а моя Аннушка по тебѣ сохнетъ.