Izabrannыe razskazы

90 иіе, что невидимаго, неизвѣстнаго отца онъ готовъ былъ убить. Да, конечно, онъ прыгнулъ бы и съ гораздо болѣе высокой оранжереи, и у ногъ Зинаиды онъ умеръ бы съ гордостью и радостью. И со свѣтлой тоской въ сердцѣ, съ навертывающейся: слезой бродилъ онъ въ зеленомъ саду; весь ©тотъ день окрасился для него блѣдно-зеленоватымъ. А видѣніе Зинаида * осталась на всю жизнь. Это была первая ве_ ликая радость искусства. XX Утромъ, въ четыре, Тимофеичъ разбудилъ отца и Женю. Они спали въ кабинетѣ: Женя на диванѣ, отецъ на кровати. Вѣтерокъ съ озера вздувалъ занавѣси, только-что показалось солнце. Хотя глаза слипаются, но нельзя не быть въ восторгѣ отъ этого утренняго благоуханія, отъ теплаго золота и сознанія, что ѣдутъ на охоту. Наскоро умывшись, пьютъ чай на балконѣ. Здѣсь еще холодокъ, садъ въ матовой росѣ. Бѣлый хлѣбъ съ масломъ, чай со сливками. Съ озера слышенъ свистокъ: это „Капитолина% пароходъ, на которомъ ѣдутъ. Значитъ, пора. Хотя пароходъ свой, заводскій, и уйти безъ нихъ не можетъ, Женѣ кажется, что они опоздаютъ, и волнуясь, торопитъ онъ отца. — А экстракторъ взялъ? —спрашиваетъ отецъ. — Да пистоновъ захватывай, навѣрно пригодятся Павлу Аѳанасьичу. Смѣясь, они быстро идутъ съ ружьями и патронташами къ пристани. Старая Норма бѣжитъ косой побѣжкой, морща носъ. На борту Павелъ Аѳанасьичъ, Говардъ и кузнечный мастеръ Дрезе. Это черный, добродушный человѣкъ съ волосатыми руками. — Ну пора же, пора, — онъ здоровается. — Ну надо же ѣхать, а то опоздаемъ и къ уткамъ. „Капитолина" отваливаетъ. Проплываютъ вдоль берега, мимо купальни и дома, гдѣ сейчасъ спитъ мама, Сонечка, во флигелѣ — Жукъ, — и подъ мѣрное бормотанье