Kniga Іюnь : razskazы

— 137 — Можно взглянуть на маленькій золотой наперстокъ? Чадагрическая рука съ сухой чешуйчатой кожей подаетъ мнѣ кривыми пальцами крошечную вещицу.,, — Нѣтъ. Не онъ. . На томъ бортикъ былъ въ листикахъ. И, главное, надпись неровными писанными полустертыми буквами вырѣзанное: „А та реіііе Набіпе". Надписи нѣтъ. Это не онъ. Я ухожу. Это не онъ, но все равно — этотъ чужой, чуть чуть похожій, далъ мнѣ все, что могъ бы дать онъ самъ: милую печаль зыбкихъ воспоминаній, такихъ неясныхъ, „мрѣтощихъ“, какъ въ лѣсной прогалинѣ въ солнечное утро испареніе согрѣвающейся земли: дрожитъ что то въ воздухѣ, ни тѣнь, ни свѣтъ — эманація самой земли. Квадратный ларчикъ изъ темнаго душистаго дерева. Надъ замочкомъ серебряная пластинка, на ней вырѣзана корона, подъ короной буквы. Какія буквы — не помню. Ларчикъ трогать не позволяютъ — въ немъ опасные предметы: ножницы, иголки и шелковые моточки. Ножницы могутъ обрѣзать палецъ, иголки уколоть, шелковые моточки — спутаться. И среди этихъ опасныхъ предметовъ — крошечный золотой наперстокъ. — Когда тебѣ исполнится семь лѣтъ, я отдамъ тебѣ этотъ наперстокъ, — говоритъ мнѣ моя бабушка. Ларчикъ — ея рабочій ящикъ. — Этотъ наперстокъ, — продолжаетъ бабушка, подарила мнѣ моя тетушка, ^гапсіе іапіе, когда мнѣ исполнилось семь лѣтъ. Меня очень удивило, что бабушкѣ могло быть когда то семь лѣтъ. Въ гостиной висѣлъ ея портретъ: ' черные, тугіе