Koleso vremeni : (romanъ) : raskazы

19 петка и носъ картофелемъ. Но во время урагана, когда вокругъ ревъ, грохотъ, крики, стоны, ужасъ, близкое дыханіе смерти... когда онъ держалъ въ своихъ рукахъ жизнь и волю сотенъ человѣкъ — что за прекрасное, что за вдохновенное было у него лицоі Но, въ сторону беллетристику. Скажу просто, что этотъ суперкарго былъ красивъ совершенной итальянской, вѣрнѣе даже, римской красотой. Круглая римская голова, античный профиль, великолѣпнаго рисунка ротъ. Его волнистые бронзовые волосы выгорѣли и пожетѣли на концахъ. Лицо такъ сильно загорѣло, что стало, какъ у мулата, кофейнымъ. И большіе блестящіе голубые глаза. Ахъ, знаешь, никогда мнѣ не нравилось, если на смугломъ фонѣ лицасвѣтло голубые глаза; въ этой комбинаціи какая то жесткость и внутренняя пустота. Ну, вотъ, какъ хочешь, не вѣрю и не вѣрю я такимъ лицамъ... Я наклонился, цѣлуя, по русскому, довольно таки нелѣпому обычаю, руку у дамы, и тотчасъ же не глядя почувствовалъ на своей спинѣ враждебный взглядъ моряка. Она сказала: — Познакомьтесь, господа. Стоя, я уже готовился протянуть руку, но сразу сдержался. Суперкарго не вставая, тянулъ руку какъ то бокомъ ко мнѣ, что конечно можно было принять за невѣжество или небрежность. Я кивнулъ головой и сѣлъ. Разговоръ за столомъ еле-еле вязался. Говорили о погодѣ, о Марсели, о корабляхъ. Я заказалъ себѣ вермутъ съ касиссомъ. Дама спросила тотъ же аперитивъ. Суперкарго вдругъ повернулся ко мнѣ. — Вы, кажется, иностранецъ, мсье, если я не ошибаюсь, — сказалъ онъ и слегка прищурилъ голубые глаза. Я отвѣтилъ сухо: — Мнѣ кажется, что мы всѣ здѣсь въ Марселѣ иностранцы? — А не могу ли я спросить какой націи мсье? Тонъ его былъ наглъ. Жестокость взгляда и очень плохое французское произношеніе, усиливали мою антипатію къ нему. Во мнѣ закипало раздраженіе и въ то же 2*