Lѣto gospodne : prazdniki

184 — Не изувѣчили никого, Богъ миловалъ? — спрашиваетъ отецъ высокаго катальщика Сергѣя, моего любимца. — Упаси Богъ, пьяныхъ не допускаемъ-съ. Да теперь-то покуда мало, еще не разогрѣлись. Съ огнями вотъ покатимъ, ну, тогда осмѣлѣютъ, станутъ шибко одолѣвать... въ шею даемъ 1 И какъ только не рухнутъ горы! Верхушки биткомъ набиты, скрипятъ подпоры. Но стройка крѣпкая: владимірцы строили, на-совѣсть. Сергѣй скатываетъ насъ на „дилижанѣ“. Духъ захватываетъ, и падаетъ сердце на раскатѣ. Мелькаютъ елки, стеклянные разноцвѣтные шары, повѣшенные на проволкахъ, бѣлыя ленты снѣга. Катальщикъ тормазитъ коньками, рѣжетъ - скрежещетъ льдомъ. Василь • Василичъ ужъ разогрѣлся, пахнетъ отъ него пробками и мятой. Отецъ идетъ считать выручку, а Василь Василичу говоритъ — „поручи надежному покатать!" Василь-Василичъ хватаетъ меня подъ мышку, какъ узелокъ, и шепчетъ: „надежнѣй меня тутъ нѣту“. Беретъ низкія саночки — „американки11, обитыя зеленымъ бархатомъ съ бахромой, и приглашаетъ меня — скатиться. — Со мной не бойся, купцовъ катаю! — говоритъ онъ, сажаясь верхомъ на саночки. Я приваливаюсь къ нему, подъ бороду, въ страхѣ гляжу впередъ... Далеко внизу ледяная дорожка въ елкахъ, гора, съ чернымъ пятномъ народа, и вьются флаги. Василь-Василичъ крякаетъ, трогаетъ меня за носъ варежкой, засматриваетъ косящимъ глазомъ. Я по мутному глазу знаю, что онъ „готовъ". Кйтальщики мѣшаютъ, не даютъ скатывать, говорятъ — „убить можешь!" Но онъ толкаетъ ногой, санки клюютъ съ помоста, и мы летимъ ... ахаемся въ корыто спуска и выносимся лихо на прямую. — Во-какъ мы-та-а-а ... ! — вскрикиваетъ ВасильВасиличъ, — со мной нипочемъ не опрокинешься!...—