Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

290 — Правильно, старики! Отказался тогда жалобу-то въ царскій комитетъ подать? Кому охота на царя жалобу писать? Недавно Павелъ Николаевичъ на денекъ въ отчій домъ пріѣхалъ по своимъ дѣламъ. Пришли старики къ нему. Павелъ Николаевичъ точно родныхъ принялъ: со всѣми за руку подержался, по кресламъ ихъ разсадилъ, прямо не нарадуется гостямъ. А мужики себѣ на умѣ. О Манифестѣ ни слова. Окольными путями подходятъ: — Ну, какъ живъ-здоровъ? — Спасибо, старики! — Ну, вѣдь, ты самъ-то ужъ вонъ сѣдой... И тебѣ и намъ помирать время приходитъ... — Поживемъ еще, старики. Куда торопиться. — Это правильно. Живой о живомъ и думаетъ... Та-акъ... — А мы насчетъ аренды пришли. Вѣдь, земля талеръ тебѣ съ Григоріемъ Миколаичемъ принадлежитъ... Ходили этто мы къ нему, а онъ сказываетъ, что окромя хутора онъ ничѣмъ не владѣетъ... Выходитъ, что ты одинъ владатель-то! — Покуда и я — не владѣтель: завѣщаніе еще не утверждено. Всякія непорядки по городамъ задержали. И потомъ оспаривается внукомъ наслѣдницы... — Та-акъ... Стало быть, выходитъ нѣтъ хозяевъ-то? — Хозяева имѣются, но закономъ еще не признаны, не утверждены должнымъ законнымъ порядкомъ... ■— Та-акъ... Старики либо поддакивали, либо молчали, а въ ихъ душахъ все сильнѣе возрастало и укрѣплялось недовѣріе: „дуракомъ прикинулся! А мы и сами можемъ дурака-то валять!" Павелъ Николаевичъ самъ, было, заговорилъ про конституцію, про разныя свободы, а про землю и за¬