Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

296 человѣческой, а она, какъ песъ злобный, гонится по пятамъ за мною. — Не въ себѣ онъ! — Только-бы не померъ покуда... Однажды взвалилъ за спину пещеръ лыковый, взялъ падожокъ черемуховый въ руки и, поклонившись отчему дому, пошелъ куда-то. Не простился ни съ кѣмъ. Лариса въ домѣ хлопотала; отецъ ея въ полѣ былъ. Хватились, а Гришеньки нѣтъ. Ждали, искали. Въ деревнѣ говорили, что по Алатырскому тракту пошелъ. Подумали, что въ Алатырь къ брату пошелъ, вернется. Но прошла недѣля, — нѣтъ, другая — нѣтъ. Послали письмо — справились, — не бывалъ. Заявили въ Волостное правленіе, что „баринъ безъ вѣсти пропалъ"... Но спустя такъ недѣли три Павелъ Николаевичъ письмо получилъ со штемпелемъ Константинополя: „Дорогой братъ во Христѣ, Павелъ Николаевичъ! Всю жизнь я искалъ путей спасенія въ мірѣ семъ и не нашелъ. Блаженъ, иже вмѣститъ его. Я не могъ одолѣть подвига сего и потому ухожу, отрекаюсь отъ всѣхъ званій и состояній моихъ, умиленно прошу всѣхъ простить меня, если обидѣлъ кого словомъ, дѣломъ или помышленіемъ своимъ. Въ міру Григорій, а нынѣ рабъ Божій грѣшный инокъ Феофилъ". Павелъ Николаевичъ прочиталъ это коротенькое, письмо, пожалъ плечами и раздраженно прошепталъ: — Окончательно спятилъ! Пошелъ къ Леночкѣ подѣлиться сенсаціонной новостью, а Леночка точно обрадовалась: — Онъ давно уже того... Неужели ты не замѣчалъ? Куда-же это онъ?.. — Куда? Вѣроятно, ■— на Афонъ... ■— Ну, а какъ-же теперь съ наслѣдствомъ?