Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

28 дикихъ на европейца! Готовы разорвать на клочки и Ваню и Зиночку. Кто-то запустилъ уже въ заднее стекло кузова камнемъ и оно со звономъ посыпалось на Зиночку. День былъ воскресный и подвыпившіе мужики, настроенные слухами съ юга, точно потеряли обычный ■страхъ передъ „господами11: Ваня предлагаетъ за раздавленную свинью десять рублей: — Десять цѣлковыхъ получите да еще и свинью •съѣдите! — урезониваетъ онъ освирѣпѣвшую толпу. А ему въ отвѣтъ: — Мы дохлятину не ѣдимъ! Это вы всякую погань жрете! — Имъ что свинья, что мужикъ, — не разбираютъ! — А мнѣ эта свинья дороже барина! — Бей его, дьявола, робята! Плохо-бы кончилось, если-бы Ваня не догадался заревѣть гудкомъ и пустить моторъ съ мѣста въ карьеръ... Толпа отъ неожиданности пугливо разсыпалась въ стороны и Ваня улепетнулъ. Спохватились, помчались, полетѣли въ догонку камни, ругательства и угрозы: — Погодите, скоро всѣмъ вамъ конецъ будетъ! Собаки продолжали гнаться, а мужики бросили: развѣ эту чертову машину догонишь? Ваня гналъ, а Зиночка впала въ обморокъ. Очутившись въ полной безопасности, Ваня остановилъ ма шину и спрыснулъ Зиночку шампанскимъ, прямо изо рта... Раскрыла глаза, опомнилась. Точно въ лихорадкѣ: зубами щелкаетъ... Маленько успокоилъ, напоилъ шампанскимъ, окуталъ пледомъ, ругается: — Не народъ, а прямо разбойники! Поѣхалъ осторожнѣе, тѣмъ болѣе, что шоссейная дорога кончилась и началась проселочная, хотя и хорошо накатанная, но съ изъянами...