Pčela

изношенными бурнусомъ лежала Елисавета Николаевна Марова; худа она была какъ скелетъ; на лицё ея виднелось тупое отчаяше! Бёгушевъ! воскликнула она, взмахну въ на него все еще хорошеньк!е свои глазки. Елисавета Николаевна, давно ли вывъ Москве, говорилъ тотъ, самъ не сознавая хорошенько, что такое онъ говорить. Зачёмъ вы пришли ко мнё? зачёмъ? спрашивала Юрова, горя вся въ лицё. Бёгушевъ молчалъ. А, чтобы посмеяться надо мной!... полюбопытствовать въ какомъ я положенш... написать объ этомъ другу вашему Тюменеву!... Хорошо, АлександръИвановичъ, хорошо!... спасибо вами!... И Юрова, упавъ лицемъ на подушку, зарыдала. У Бёгушева сердце разрывалось отъ жалости. Я пришелъ къ вамъ, чтобы сказать, что отецъ вашъ живетъу меня!... проговорилионъ, опять таки не зная, зачёмъ онъ это говорить. Отецъ мой... у васъ?... спросила Мёрова, приподнявшись съ подушки. У меня съ тйхъ поръ, какъ вы уёхали изъ Петербурга. Юрова поникла головой. Тюменевъ прогнали его, я это предчувствовала... проговорила опа. Бёгушевъ между тёмъ сёлъ на ближайшей кн ней стулъ. Вотъ что, голубушка, начали онъ и слегка положили было свою руку на руку Мёровой. Не дотрагивайтесь до меня!... Эго невозможно! воскликнула она, какъ бы ужаленная и затрепетавъ всёмъ тёломъ. Хорошо!... проговорилъ Бёгушевъ, отнимая руку. Я теперь пойду домой и предуведомлю поосторожней вашего отца, и мы перевеземъ васъ на хорошую, удобную квартиру. Сначала Мёрова слушала молча и довольно спокойно, но на послёднихъ словахъ опять встрепенулась. Нети, Бёгушевъ; не на квартиру, а въ больницу... Я не стою болыпаго... произнесла она. Если хотите —и.въ больницу! не спорили си ней Бёгушевъ и поднялся, чтобы поскорее возвратиться домой и послать графа кн дочери. Вы уже уходите?... произнесла Мерова и глаза ея мгновенно, каки бываетн это у детей, наполнились слезами. —Зачёмъ же тогда и приходили ко мне, присовокупила она почти отчаянными голосомъ. Я останусь, когда вы желаете этого!., отвечали Бегушевъ. Да... почти приказала ему Мерова. Не смотря на то, что у Елисаветы Николаевны, за исключешемъ хорошенькихъ глазокъ и роскошныхъ густыхъ волосъ, никакихъ уже прелестей жепскихъ не существовало, но она, полураздетая, полуоборванная, произвела сильное раздражающее впечатлёше на моего пожилого героя и, странное дело: по своими средствами Бёгушевъ, конечно, давно бы моги половину театральнаго кордебалета победить; однако онъ ни на кого изъ тамошнихъ rypifl и не глядели даже, а на Мйрову глядплъ. Мильшипской этотъ, помните, сказала вдругъ она, —въ тюрьмё сидитъ! За что? Украли казенныя деньги вн банке... Хорошо, что я тогда, каки пргёхала си ними вн Кгевъ, таки и бросила его; а то сказали бы,

что они на меня ихн промотали... проговорила Мёрова. Но гдё она потоми жила и вероятно съ кёмъ нибудь жила, Бlгушевъ старался какъ бы забыть и не думать объ этомъ. Елисавета Николаевна отъ напряжешя при разговоре сильно раскашлялась. Бегушевъ, чтобы не дать ей возможости затруднять себя, начали самъ ей разсказывать. А здесь безъ васъ много новостейслучилось... Катя? спросила Мёрова. Самая крупная та, что мужи Домны Осиповны пьяный оборвался съ третьго этажа изъ окна и разшибся до смерти. Мерова широко раскрыла свои хорошепыае глазки. Для чего онъ оборвался спросила она съ удивлешемъ. Это его спросить надобно! А Домна Осиповна огорчена была этими? Не знаю, слышали только, что получила отъ него въ наследство все состояше. Ну, да, непременно!., подхватила Мерова: она всегда мечтала объ томъ, чтобы какъ нибудь себе въ ручку—хани!., хапъ!.. Впрочемъ это и лучше!.. Проговоря послёдшя слова, Елисавета Николаевна вдругъ обеими руками взяла себя за левый боки и стала метаться на постели. Что такое съ вами? спросили ее испугавппйся Бёгушевъ. Тутъ очень болитъ, точто ножами рёжетъ, отвечала она. И давно вы чувствуете эту боль? Давно, но ныньче опа сделалась гораздо сильней... Я въ послёдшй годи вина очень много пила!.. Такое признаше Елисаветы Николаевны покоробило Бёгушева. Но что теперь дёлаетъ Домна Осиповна? продолжала больная, едва переводя дыхаше. Она вышла замужъ за доктора Перехватова, сказали Бёгушевъ. Елисавета Николаевна опять приподнялась немного на постели и проговорила: Ахъ, опа дура этакая, глупёе меня даже? Чтожь тутъ глупаго? возразили Бёгушевъ, докторъ молоди, красивъ, влюбленъ въ нее... Нётъ, какое красивъ!.. онъгадокъ!.. онъ кучеръ, форейторъ смазливый... я знала его еще студентами, онъ тогда жили на содержаши у одной купчихи и все ёздилъ на рысакё въ двухколескё!.. сами всегда, какъ мужики это дёлаютъ, правили. Мы тогда жили въ Сокольникахъна дачё, и очень всё надъ ними смёялись! Однако вамъ вредно таки много говорить! остановили ее Бёгушевъ. Вредно!., сказала Елисавета Николаевна замётно ослабнувшими голосомъ,—душенька, поезжайте и пришлите ко мнё отца. Мнё хочется передъ смертью видёть его. Онъ сейчасъ будетъ у васъ, отвёчалъ Бёгушевъ вставая и, кивнувъ головой Елисаветё Николаевнё, хотёлъ было уйти, но она вдругъ почти вскрикнула. Нётъ, поцёлуйте меня, поцёлуйте! Бёгушевъ наклонился къ пей и съ искренними удовольств!емъ поцёловалъ ее, но на концё поцёлуя Елисавета Николаевна сильно оттолкнула его отъ себя. Ну, будетъ! не цёлуйте больше, это нельзя... говорила она и опять затрепетала всёмъ тёломъ

Въ темной передней Бёгушева, при его уходё, встрётила жидовка. Это что такое? спросили онъ, когда она совала ему въ руку какую-то бумажку. Счетъ на Елисавету Николаевну! Я тутъ копёйки лишней не приписала, говорила жидовка, слышавшая изъ сосёдней комнатки, какъ ласково и почтительно обращался этотъ знатный господней съ ея нищей постоялкой. Бёгушевъ взяли у ней счетъ. Въ продолжеши всего пути до дому лице его отражало удовольств!е; тысячи самыхъ отрадныхъ плановъ проходили въ его сёдовласой головё: онъ мечтали, что какъ только Елисавета Николаевна поправится несколько въ своемъ здоровий, онъ увезетъ ее заграницу, въ Италпо. Бёгушевъ самъ лично были свидётелемъ невёроятныхъ излйчешй отъ чахотки въ тамошнемъ клнматё. Елисавета Николаевна молода еще, и впала въ болйзнь свою чисто отъ внёшнихъ причини. Къ этими планами присоединилась уже...,, мнё совйстно даже передавать разсудительнымъ и благоразумными читателями, —присоединилась мысль жениться на Елисаветё Николаевнё. Не смотря на то, что онъ знали про нея, и то чего еще не знали, но что вёроятно существовало, она, по крайней мёрё въ настоящую минуту, казалась ему безконечно выше Домны Осиповны и даже Натальи Сергёевпы. Тё обё были слишкомъ русскгя женщины, очень апатичны; тогда какъ Мёрова вся энерия, вся импульсъ! Тюменевъ справедливо думали, что Бёгушевъ останется до конца дней свопхъ мечтателемъ и утопистомъ. Придя домой, герой мой направился на верхи къ графу Хвостикову, который въ это время, приготовляясь сойдти къ обёду, сидёлъ передъ зеркаломъ и брился. Увидёвъ Бёгушева, Хвостиковъ исполнился удивлешя. Тотъ въ первый еще рази удостоили посётпть его комнату. Александръ Ивановичъ! воскликнули онъ, спёша обтереть со щеки мыло. Бёгушевъ, не снимая ни пальто, ни шляпы, сёлъ на стулъ. Я вамъ принеси довольно щпятную новость, —я встретили вашу дочь, Елисавету Николаевну. Гдё? спросили графи, и чуть не выронили бритвы изъ руки: видимо, что это извёсНе болёе испугало его, чёмъ обрадовало. Она живетъ тутъ не далеко... въ домё Хворостова, въ подвальномъ этажёи очень больна. Вотъ вамъ деньги на уплату ея долга хозяйке; возьмите мою карету и перевезите ее въ самую лучшую больницу, продолжали Бёгушевъ и подалъ графу и деньги и счетъ. Благодётель всей нашей семьи!., воскликнули графи Хвостиковъ, вскакивая и хотйлъ было обнять Бёгушева. Пожалуйста безъ нежностей и чувствительностеп, произнеси тотъ, отстраняя графа рукою, а гораздо лучше поёзжайте сейчасъ въ моей каретё и исполняйте то, что я вамъ сказали. Конечно!., конечно!.. Согласился графъ и, когда Бёгушевъ отъ него ушелъ отъ него, онъ на скоро собравшись и одёвшись, сошелъ внизъ, гдё впрочемъ увпдавъ приготовленные блага къ обёду, не моги удержаться, и выпивъ залпомъ двё рюмки водки, з жусилъ ихъ огромными кусищами икры и сыру, захвативъ потоми съ собою около пятка ппрожковъ от-

ПЧЕЛА.

727