Rodnoe

Какъ я узнавалъ Толстого Культура... Во дни моего дѣтства мы — я и моя округа —■ и слова такого не слыхали. А она была, эта культура, проникала невидимо, какъ воздухъ, вливалась въ насъ, порой — и смѣшнымъ путемъ. Кругомъ же была она! Въ церковномъ пѣніи, въ благовѣстѣ, въ пѣсняхъ и говорѣ рабочаго народа изъ деревни, въ тоненькой, за семитку, книжкѣ въ цвѣтной обложкѣ, до пестрыхъ балагановъ подъ Новинскомъ, до Пушкина на Тверскомъ бульварѣ. Вливалась мѣтко — чудеснымъ народнымъ словомъ. На самомъ порогѣ дѣтства встрѣтилъ я это слово, живое слово. Потомъ ужъ — въ книгахъ. И вотъ, вспоминая дѣтство, — скромное, маленькое дѣтство, — вижу я въ немъ большое, великій подарокъ жизни, — родное слово. Родное слово — это и есть культура. Я уже разсказалъ страничку моей „культуры11, „Какъ мы открывали Пушкина11. Теперь разскажу, какъ мы узнавали Толстого, — я и моя округа. Впервые о Толстомъ я узналъ отъ парильщика Ивана Хромого, стараго солдата. Было мнѣ лѣтъ восемь. Иванъ вымылъ меня до лоску, попарилъ даже вѣничкомъ на полкѣ, и, щекоча бородой у грудки, по¬