Stupeni : obщestvenno-literaturnый sbornik

Игнат ПОБЪГАЙЛО

Строки о СергЪЪ ЕсенинЪ.

Эти строки читаны на вечерЪ памяти С. Есенина перед аудитор1ей мало, или совсфм не знавшей его. И чтобы, хотя немного, очертить творчество Есенина, относящееся ко времени войны и револющи, и едва захватившее одно десяти-. лът!е, и чтобы, хотя в бФглых строках, обрисовать то мЪсто, какое он занял в литературЪ ко времени своей смерти, мнЪ пришлось начать очень издалека. Кстати сказать, русская эмиграшя в массЪ своей не любит русскую современную литературу, и знан!я о ней ограничиваются только именами или слухами, особенно это относится к современной поэз1и. Поэтому пришлось упомянуть о теченях, предшествующих Есенину, и этим строкам дать характер приспособляемости. ЗамЪтной нитью проходит аналогя Есенина с Пушкиным, которая во многих случаях внезапно обрывается, чтобы вновь появиться в другом мЪстф и по другому поводу; это вина невольная автора, который не мог оторваться от самого себя: — он сейчас работает над темой: Пушкин - Есенин, и этим навЪяны строки, которые слушались, кажется, с улыбкой „с ним, навфрное, умер поэт с неменьшим дарован!ем, но со всего тремя томиками стихов...“

Задолго до появлен!я на Россйском Парнассв Есенина русское декаденство (а это не французсюй Обсадепсе м$®щанских грёз и изломанных будней, и не н-мецюй неоромантизм, обсуждающИй только знамена будущих идеалов) рубило просЪку новым людям. А публика смЗялась или негодовала; нзкоторые плаксиво всхлипывали. Махнул на новое рукавом и сам Лев Толстой: толку, мол, не выйдет. Но вот, когда вы-

дохлось декаденство, — а к нему собрались десятки бездарностей и „талантливых трусов“, — на смзну пришел символизм, — и публика стала привыкать: хотя нехотя, хотя с

трудом, хоть изрЗдка, но покупала Бальмонта томики, и томы Брюсова, ругала БЪлаго и Блока, но, дВлать было нече-

82