Tragedія admirala Kolčaka : izѣ istorіi graždanskoй voйnы na Volgѣ, Uralѣ i vъ Sibiri. Čast 1, Vostočnый frontъ graždanskoй voйnы

124 димся въ состояніи самой настоящей войны... Судьба рѣшитъ, кто возьметъ верхъ въ этой борьбѣ... Пока же сна ряды рвутся... всѣ виновные будутъ подвергаться аресту и военному воздѣйствію../ („Сам. Вѣд.“). „Въ настоящее время политика власти должна быть твердой и жестокой" — заявлялъ на партійномъ съѣздѣ 5 августа министръ внутр. дѣлъ Климушкинъ (Владимірова 326). Въ чемъ проявлялась эта твердость власти? Приказъ № 1 Комуча гласилъ: „Всѣ ограниченія и стѣсненія въ свободахъ, введенныя большевицкими властями, отмѣняются и возстанавливается свобода слова, печати, собраній и митинговъ... Революціонный трибуналъ, какъ органъ, не отвѣчающій истинно-народно-демократическимъ принципамъ, упраздняется и возстанавливается окружной народный судъ". Это было 8 іюля. Заканчивалъ Комучъ свою дѣятельность созданіемъ 17 сентября чрезвычайнаго суда изъ представителей вѣдомствъ внутреннихъ дѣлъ, военнаго и юстиціи. По положенію (§ 5) судъ этотъ могъ назначать только смертную казнь. Тогда же было издано положеніе о министерствѣ охраны государственнаго порядка*), предоставлявшее огромныя полномочія министру охраны и его подчиненнымъ органамъ. „Реакціонный" органъ Бѣлоруссова впослѣдствіи замѣчалъ съ язвительностью: „у Самары деньги находились на эс-эровскія газеты и на обширный департаментъ полиціи" („От. В." № 5)**). Комитетъ У. С. такимъ образомъ облекалъ въ одежду формальной законности репрессіи, происходившія въ по- _ рядкѣ повседневности. Посылая этотъ упрекъ, Майскій въ главѣ о „внутренней политикѣ" самарскаго правительства (175—187), главѣ, наполненной сообщеніями о дѣйствіяхъ карательныхъ отрядовъ и о другихъ политическихъ репрессіяхъ, какъ истинный ренегатъ, отмежевывается отъ коллективной отвѣтственности. „Возможно, что сторонники Комитета мнѣ возразятъ" — пишетъ онъ въ *) На желѣзныхъ дорогахъ съ самаго начала было объявлено военное положеніе. **) „300 прапорщиковъ Роговскаго" — такъ называли въ Самарѣ, по словамъ Дикгофа, агентовъ демократической полиціи. („На Чуж. Ст.“ II, 70).