Tragedія admirala Kolčaka : izѣ istorіi graždanskoй voйnы na Volgѣ, Uralѣ i vъ Sibiri. Čast 1, Vostočnый frontъ graždanskoй voйnы

12 Архангельска и т. д. Всякое враждебное дѣйствіе лишь усилитъ германское вліяніе въ Россіи*). Какъ Троцкій умѣлъ втирать очки своей „священной войной" показываетъ тотъ фактъ, что даже извѣстный писатель, опредѣленный антибольшевикъ Гарольдъ Вильямсъ „конфиденціальный агентъ британскаго правительства", по словамъ большевиковъ, увѣровалъ, что „особенности революціонной тактики большевиковъ не позволяютъ имъ принять этотъ миръ, какъ окончательный"... „Въ настоящее время — сообщаетъ онъ министерству иностранныхъ дѣлъбольшевики являются единственной партіей, обладающей въ Россіи дѣйствительной силой. Національное возрожденіе въ Россіи вполнѣ вѣроятно, и своей агитаціей большевики могутъ помочь этому возрожденію... Слухи о предполагаемой яко бы интервенціи въ Сибири увеличиваютъ чувство униженія во всѣхъ классахъ и переносятъ чувство гнѣва русскаго населенія съ нѣмцевъ на союзниковъ и ставятъ въ опасность наши будущіе интересы въ Россіи". Для большевиковъ все это ловкіе шаги дипломатіи Впослѣдствіи въ „Извѣстіяхъ" (22 іюня) Троцкій въ полномъ противорѣчіи съ тѣмъ, что говорилось, а вскорѣ и дѣлалось, заявлялъ: „съ тѣхъ поръ, какъ англо-французская печать стала настаивать на необходимости военнаго вмѣшательства союзниковъ въ русскія дѣла, чтобы побудить нашу страну къ войнѣ съ Германіей я... заявилъ, что къ вмѣшательству союзныхъ имперіалистовъ мы не можемъ относиться иначе, какъ къ враждебному покушенію на свободу и независимость Сов. Россіи"**). *) Набоковъ въ „Воспоминаніяхъ дипломата" свидѣтельствуетъ, что Англія въ это время была близка къ оффиціальному признанію Совѣтской власти. (190). **) Т р о ц к і'й „Какъ вооружалась революція". Т. I, 199 Вся фальшь большевицкихъ выступленій обнаруживается достаточно отчетливо. Бар. Будбергъ "въ дневникѣ имѣлъ полное основаніе сказать по поводу „демократическаго" совѣщанія въ Харбинѣ 18—20 іюня, на которомъ „пролетарскіе представители" заявили протестъ противъ приглашенія союзниковъ, что въ этомъ протестѣ „ничего патріотическаго или національнаго нѣтъ". Просто они понимали, что съ „прибытіемъ союзниковъ конецъ всякимъ надеждамъ на возстановленіе здѣсь совдепіи". (XIII, 224).