Tragedія admirala Kolčaka : izѣ istorіi graždanskoй voйnы na Volgѣ, Uralѣ i vъ Sibiri. Čast 1, Vostočnый frontъ graždanskoй voйnы

42 вался дѣйствительнымъ старый принципъ нейтралитета*) — подчеркиваетъ Штейдлеръ. Ясно, однако, что теперь это было фикціей. Чехи должны были столковаться съ антибольшевицкими силами, иначе имъ грозила бы опасность попасть вновь на положеніе военноплѣнныхъ и быть выданными Германіи... Съ этой стороны Масарикъ правъ, когда говоритъ: „наши бои въ Сибири не были интервенціей — только обороной" (II, 82). 25 мая послѣдовала извѣстная грозная по содержанію телеграмма Троцкаго: „Всѣ совѣты на жел. дор. обязаны подъ страхомъ тяжелой отвѣтственности разоружить чехословаковъ. Каждый чехословакъ, который будетъ найденъ вооруженнымъ на жел. дор. линіи долженъ быть разстрѣленъ на мѣстѣ, каждый эшелонъ, въ которомъ окажется хотя бы одинъ вооруженный, долженъ быть, выброшенъ изъ вагона и заключенъ въ лагерь военноплѣнныхъ... Одновременно посылаются въ тылъ чехословацкимъ эшелонамъ надежныя силы, которымъ поручено проучить мятежниковъ... Ни одинъ вагонъ съ чехословаками не долженъ продвинуться на Востокъ..." Большевицкіе отряды — говоритъ Штейдлеръ — „предательски" напали на наши эшелоны... Во всякомъ случаѣ, начались повсемѣстныя выступленія чеховъ и сорганизовавшихся русскихъ антиболыпецикихъ силъ. Сталкиваясь непосредственно съ организованными мадьярами, считая, что требованія разоруженія и остановки продвиженія на востокъ исходитъ отъ Мирбаха**), наши солдаты — пишетъ проф. Масарикъ — были убѣждены, что большевиковъ противъ насъ ведутъ нѣмцы... и что они воюютъ собственно противъ Германіи и Австріи". Казалось, что „воскресшій чешско-русскій фронтъ является обновленіемъ борьбы съ нѣмцами и австрійцами" (II. 83—84). Только *) На первыхъ порахъ чешскіе руководители въ Сибири дѣйствительно строго держались завѣтовъ Масарика. Делегатъ Добровольческой Арміи въ Сибири, ген. Флугъ. тщетно пытался войти съ ними въ соглашеніе. **) Это усиленно подчеркивалось чехами, какъ свидѣтельствуетъ рапортъ, представленный Мирбаху германскими делегатами, бывшими въ Пензѣ 29 мая и арестованными чехами. „Намъ заявили, что по имѣющимся