Večernій zvonъ : povѣsti o lюbvi

72 лянкѣ и долго не появлялась. Я потерялъ терпѣніе. Скорѣе узнать правду! Чтобы отвести глаза людямъ, я сперва побрелъ къ берегу, а потомъ сталъ бродить, стараясь приблизиться къ землянкѣ. Мимолетно заглянулъ въ свѣтящееся оконце. Лицо дѣвушки ярко нарисовалось въ трепещущемъ отсвѣтѣ огня изъ печки, и я снова одурѣлъ отъ радости: она, она! Больше никакихъ сомнѣній! Она словно почувствовала соглядатая: выпрямилась и тревожно метнула глазами въ окно. Конечно, она меня не узнала да и не узнаетъ. Вѣроятно, и не помнитъ о томъ, какъ продавала мнѣ ландыши съ незабудками. Не выдержалъ: вздумалъ попросить водицы. Шагнулъ въ раскрытую дверь: — Можно тутъ напиться? — Да, вѣдь, чайку попьешь... — Пилъ, а все-таки жажда. Воды хочется. — Вонъ на лавкѣ ведро. Только все ведро не выпей. Оставь маленько! Подала ковшъ, покосилась, отошла и говоритъ: — А, вѣдь, я тебя гдѣ-то видала! Я отъ радости подавился водой. Она хохочетъ. Напомнилъ про ландыши съ незабудками... — А и вѣрно такъ! Вспомнила. Ты что же къ намъ пріѣхалъ? По какимъ дѣламъ? — Тебя искать. Видно, твои ландыши съ незабудками наговорные были... — Наскажешь! — Не вѣришь? — Вѣрю—вѣрю всякому звѣрю: и волку, и ежу, а тебѣ погожу. Напились чаю, поѣли вкусной ухи. Полянка намъ прислуживала. Я старался встрѣтиться съ ней глазами, но она не смотрѣла, а только поулыбывалась. Потомъ надо было спать укладываться: завтра чуть-свѣтъ на