Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

154

48-го года, консервативный публицистъ, де-Мазадь, тогда политическй обозрЪватель Кеуце 4ез Чепх Мопаез, съ негодовашемъ набросился на тотъ взрывъ интереса къ религи, какой сказался среди пророковъ и вдохновителей сощализма. Это были прежде всего Эдгаръ Кинэ и Пьеръ Леру. Какъ принято среди католиковъ, если рфчь идетъ о тЬхъ, кто хочеть кое-какъ сохранить независимость вфры по отношеню къ высшей церковной 1ерарх!и, де-Мазадь, конечно, называетъ этихъ нео-христанъ, тяготЪвшихъ къ сенсимонизму, „язычниками“. Да, „язычники“ вздумали за нЪсколько лЪтъ до револющи 48-го года сослаться, въ погонЪ за аргументами, въ пользу своего учения, еще и на христанство, до’ котораго имъ не должно и не можетъ быть никакого дБла. Де-Мазадъ напоминаетъ своимъ читателямть, это за послЬдне десять, пятнадцать лЪть — и это все еще продолжается, — „н5сколько не въ мру притязательныхъь и запутавшихся умовъ, занятыхъ своими ублюдочными философскими построенями, стали перецвЪчивать въ религозную окраску свои широков5щан!я о прогрессЪ и объ усовершенствовани человЪчества“ *).

Въ самомъ дфлЪ. Въ 40-хъ годахъ, черезъ четверть вЪка послЪ выхода въ свЪтъ перваго наброска Позитивной Философии °), становится воочшю ясно, что Огюстъ Контъ вовсе не съум$лъ предвидфть дальнфйния судьбы передовыхъ теченй мысли. Обоснован!е якобы доказанной сопряженности атеизма. съ наукой отнюдь не представляется такимъ несомнЪннымъ, ибо въ самой средЪ сен-симонистовь друпя нарождаются чаян!я и надежды, а кромЪ того, къ нимъ стали примыкать таке умы, какъ Ламенноэ.

Пока въ эпоху расивфта романтизма широко развертывается ген „парнасскаго авеизма“, какъ назваль Пушкинъ поэтику противниковъ классицизма, завЪфЪть Шатобр!анова „Геншя Хрисчанства“ овладфваеть воображенемъ въ такой же мЬрЪ, какъ и сумрачность всЪхъ безсчетныхъ подражаний его первымъ дфтищамъ, „Рене“ и „Атала“. Байронизмъ дразнитъ и зачаровываетъ. Гложетъ скептицизмъ: мровая скорбь, игра въ отчаянее. Но ярче, чБмъ когда либо, свЪтятся надежды. Время, отдфляющее юльске дни отъ падешя Орлеанскаго дома, есть непрерывное наростане именно надеждъ, стремленй къ будущему, вЪБры въ возможность и близость какихъ-то желанныхъ прозрЪнш. Отсюда новые побЪги сен-симонизма и новый этапъ въ развит!и сощализма. И связь этихъ новыхъ запросовъ съ релитей, т. е. хриспанская, а вовсе не атеистическая „окраска“ подобныхъ надеждъ утвердилась на-

т) Ге сНизНатзте гвуошНоппайе. Кеуце 4ез 4еих Мопаез, 1850, +. М,

р. 1104—5. ?) Р!ап аез Тгауаих пбсёззайез$ роиг гвогоап{ег [а зосе{е (1822).