Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

красавицей, и еще боле тфмъ, что несмотря на сходство, былъ поразительно дуренъ собой. Черты его лица были т. же, какъ и у сестры, но у той все осв5щалось жизнерадостной, самодовольной молодой улыбкой жизни ея необычайнаго античной красотою т$ла, у брата, наоборотъ, то же лицо отуманено ид!отизмомъ и неизм$нно выражало самоувЪренную брюзгливость, а т$ло было худошаво и слабо. Глаза, носъ, ротъ — все какъ будто сжималось въ одну неопредЪленную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положене. Изъ за самоувЪ$ренности,. съ которой онъ говорилъ, никто не могъ понять, очень ли: умно или очень глупо, что онъ сказалъ. Начиная говорить. въ гостинной, онъ торопливо пристраивалъ къ глазамъ свой лорнетъ, какъ будто безъ этого инструмента онъ не могъ говорить. Р$чь его смЪшна и по безсмыслю ея содержан!я, и по безсвязности формыонъ говоритъ по русски, какъ франпузъ, проживпИй годъ въ Росаи, но верхомъ комическаго является то, что благодаря самоувЪренности, съ которой онъ произноситъ свои глупости, нЪкоторые изъ присутствующихь обнаруживаютъ наклонность усматривать „въ его словахъ скрытый „высций смыслъ“, тонкую шутку, глубокомысленное замЪчан!е“.

1Х.

Толстому свойственъ, главнымъ образомъ, юморъ. Злобная сатира, ЪдкШ сарказмъ, язвительная парод!я, сатанинскй см5хъ, ущемленный см5хъ приниженности и торжествующий: см$хъ насильника почти совершенно отсутствуютъ въ произведен!яхъ Толстого. Сравните комическое добродушное нападен!е на нигилистовъ въ „Зараженномъ семействЪ“ съ бЪшенно яростнымъ издЪвательствомъ надъ ними въ „БЪсахъ“ Достоевскаго. Сравните благодушный образъ дьявола въ пелеринкЪ въ „Возстановлени ада“ съ демоническимъ образомъ преисполненнымъ высшей ироши въ „Великомъ ИнквизиторЪ“ Достоевскаго *\. Сравните генерала Пралин-

1) Замфчу мимоходомъ, что сатана предлагаетъ челов$честву, какъ и Велиюй Инквизиторъ, т же три соблазна: „Церковь это то, когда люди лгуть и не вБрять — они всегда, ссылаясь на Бога, говорять: Ей Богу, правда то, что я говорю. Признавъ себя единственными толкователями Бога и убфдивъ въ этомъ другихъ людей, эти люди сдфлались высшими р5шителями судьбы людей и потому получили высшую власть надъ ними (авторитетъ)“. Они высыпали на простую, понятную истину, такую кучу мнимыхъ священныхъ истинъ, что сдфлали невозможнымъ ни принять ихъ вс, — ни найти въ нихъ ту, которая нужна людямъ (тайна). Наконецъ, чтобы внести окончательно разладъ между христанами, пререкающимися объ истинЪ, начали прибЪфгать къ чуду: „Я сталъ внушать и т$мъ, и другимъ,. что они могутъ доказать истинность своего ученя чудесами“. (Чудо). (См. „Возстановлене ада“, Москва 1917).