Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

104 Представитель новой эксогамической культуры, Илья Муромецъ почелъ эту точнѣйшую, въ выразительномъ лаконизмѣ своемъ, программу эндогамическаго строя за безстыжую похвальбу грѣхомъ, разсердился и убилъ Соловья до смерти. О миѳическомъ значеніи Соловья Разбойника исписаны и напечатаны едва ли не цѣлые томы. Но всѣ миѳическія гипотезы, по моему мнѣнію, совершенно теряются предъ слѣдующимъ, чисто бытовымъ наблюденіемъ и показаніемъ старыхъ сибирскихъ описателей, князя Кострова и Принтца. Вотъ какъ изображаютъ они семейный строй ясачныхъ крестьянъ Бухтарминскаго края (Томской губ.), такъ называемыхъ „каменыдиковъ", т. е. горцевъ, русскихъ по происхожденію, но перечисленныхъ въ инородцы. „Нравственность инородцевъ, по легкости взгляда ихъ на прелюбодѣйственныя связи вообще, стоитъ весьма низко. Несмотря на ближайшее кровное родство, любовныя связи брата съ сестрой, отца съ дочерью и т. п. считаются дозволительными и называются просто „птичьимъ грѣхомъ1', по уподобленію птицамъ, вышедшимъ изъ одного гнѣзда11. (Д. Принтиъ. Каменьщики и пр. Зап. Имп. Рос. Геогр. Об. 1867. I. 581. — Князь Н. Костровъ. Юрид. обычаи крестьянъ старожиловъ Томской губ. Томскъ. 1876. № 2289 во 11 томѣ „Обычнаго права" Якушкина). Отмѣтимъ для памяти, что въ этомъ сообщеніи „птичій грѣхъ,, эндогамическаго союза приписывается средѣ, утратившей свою русскость чрезъ ассимиляцію сосѣдствующимъ тюрко-финскимъ племенамъ. И обратимъ вниманіе на то обстоятельство, что въ родственныхъ имъ инородческихъ племенахъ Европейской Россіи преданія, сопряженныя съ именемъ Соловья-Разбойника, отличены также птичьими именами. „Во времена стародавнія, гдѣ теперь стоитъ НижнійНовгородъ, жилъ знатный, сильный мордвинъ, по имени