Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

40 бани требовалось особое разрѣшеніе отъ земскихъ властей. Вольная топка бани считалась аристократической привилегіей немногихъ. Народъ ненавидѣлъ этотъ банный запретъ. Въ Устюгѣ Великомъ, однажды, вспыхнулъ большой мятежъ изъ-за того, что воевода, убоясь жаркаго „бабьяго лѣта“, продлилъ запретный срокъ, запечатавъ бани также и на сентябрь. 9. Преданіе, приписывающее Ольгѣ происхожденіе изъ крестьянской семьи села Выбутова и перевозный промыселъ, записано составителемъ Степенной книги (XVI в.), равно какъ и романъ ея съ Игоремъ. Онъ, будто бы, встрѣтилъ Ольгу нечаянно, охотясь въ лѣсныхъ дебряхъ по р. Псковѣ, и плѣнился скромными и умными рѣчами прекрасной перевозчицы. Устное псковское преданіе, записанное С. В. Максимовымъ въ 50—60-хъ годахъ прошлаго вѣка, излагаетъ это событіе такъ: — Родилась Ольга въ крестьянскомъ званіи и была въ селѣ Лыбутѣ перевозчицей. Разъ перевозитъ она князя Всеволода. Увидѣлъ ее Всеволодъ и помыслилъ на Ольгу, а былъ онъ женатъ. Сталъ ей говорить, а она ему такой отвѣтъ: „зачерпни рукой справа водицы, испей". Зачерпнулъ князь и выпилъ. „Теперь слѣва возьми водицы, попробуй". — „Никакой, говоритъ князь, я разноты тутъ не вижу: все вода!" — „Такъ то и я, что жена твоя", возразила Ольга. Была она столь же красива, какъ и хитра. За умъ да хитрость она въ царицы попала; теперь во святыхъ почиваетъ". Коротенькій анекдотъ этотъ роднить легендарную Ольгу съ кругомъ „вѣщихъ дѣвъ", моральнымъ вліяніемъ которыхъ смѣнилось въ первобытномъ славянскомъ мірѣ богатырское обаяніе „паленицы удалой". Ибо всю эту сцену мы дословно находимъ въ „Повѣсти о муромскомъ князѣ Петрѣ и супругѣ его ФевронІи", любопыт-