Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

68 ласти неисполнимыхъ задачъ и требованій, либо долгосрочной оттяжки (трудъ Пенелопы), въ область христіанскаго каноническаго запрета. „Како хочеши мя пояти, крестивъ мя самъ и нарекъ мя дщерью? а въ хрестеянехъ того нѣсть закона, а ты самъ вѣси“. И рече царь: „переклюкала мя еси, Ольга . Болѣе правдоподобно измышленъ другой анекдотъ, политическій: какъ „царь Греческій" отправилъ къ Ольгѣ посольство съ напоминаніемъ, что пора бы ей, крестницѣ, отдарить его, крестнаго отца, за крестильные дары, приславъ, какъ обѣщала челядь, воскъ и скъру, и вой въ помощь". Ольга же, будто бы, „рече къ сломъ: „аще ты, рьци, такоже постоиши у мене въ Почайнѣ, якоже азъ в Суду, то тогда ти дамъ". Ядовитость отвѣта вполнѣ въ характерѣ Ольги и достойна былинной богатырки. Это та Ольга, которая, по народному пониманію, „за хитрость въ царицы попала". (См. выше). Но второй анекдотъ уничтожаетъ эффектъ перваго, изобличая, „что отношенія Константина къ Ольгѣ были весьма далеки отъ влюбленности и брачнаго предложенія, и русская княгиня была чествована въ Царьградѣ отнюдь не такъ блистательно, какъ увѣряетъ лѣтопись. Напротивъ, ее очень невѣжливо заставили долго ждать пропуска въ Босфоръ, она не сразу получила аудіенцію у императора, осталась недовольна скупостью его подарковъ. Вообще, возвратилась въ Кіевъ съ затаенною обидою на небрежный и высокомѣрный пріемъ и съ нѣкоторымъ зубомъ противъ базилевса. 16. Происхожденіе Ольги родомъ изъ Плескова знаменательно для нея, предсказывая смолоду, что, если этой богатыркѣ, когда она уходится въ замужествѣ, съ годами, пошлетъ Богъ благополучную старость, то вдов-