Bosniя, Gercegovina i Staraя Serbiя

— 478 «Кнезъ, 1) дай мнѣ 50 дукатовъ 1 2); они мнѣ очень нужны.» Да у меня, господарь, нѣтъ ихъ, отвѣчалъ обыкновенно тотъ. Откуда у меня, бѣдняка, возьмется столько дукатовъ? «Ну такъ давай 100, коли по-твоему мало пятидесяти.» Богъ свидѣтель, — у меня, знатный господарь, нѣтъ и одного. «А, такъ ужъ ты подавай 150, если для тебя и 100 кажется мало.» Не требуй, господарь, если знаешь Бога! — у меня, хоть убей, нѣтъ ни одного. «Давай же 200, чтобы ужъ не было некруглаго числа!» Бѣдный христіанинъ видѣлъ, что попался, видѣлъ, что съ каждымъ разомъ отъ него требуетъ больше и больше, и боялся, чтобы еще не прибавилъ Хаджи-бегъ. Переставалъ наконецъ онъ отнѣкиваться и говорилъ: дамъ тебѣ, господинъ мой, дамъ ровно двѣсти дукатовъ. Его отпускали, онъ шелъ домой, продавалъ все, что у него было и назначенными двумя стами дукатовъ умирялъ Хаджибега, иначе его ожидала мучительная смерть, его онъ заѣлъ бы, какъ волкъ осленка. Послѣ, когда узнали хорошенько Хаджибега, другіе ужъ не отказывали ему на первую рѣчь и давали, сколько онъ запроситъ. За какой нибудь проступокъ онъ хваталъ бѣднаго поселянина и въ лѣтнее время, въ самый страшный, палящій жаръ, раздѣвъ до-нага, крѣпко привязывалъ къ вереѣ, повернувъ лицемъ къ солнцу; намазывалъ несчастнаго съ головы до ногъ медомъ или кислымъ молокомъ, да такъ и оставлялъ на цѣлый день, жертвою безпощадному жаленью мухъ. На весь округъ тотъ навелъ онъ такой страхъ, что его боялись пуще ада. Однажды воевалъ онъ съ Черногорцами. На возвратномъ пути завернулъ онъ въ монастырь Косѣрево, находящійся въ 1) Кнезъ — старшина, староста. 2) Австрійскихъ червонцевъ (3 р. сер.).