Bosniя, Gercegovina i Staraя Serbiя

— 509 бывало, люди замѣтятъ ему: «знаешь ли ты Бога, ЭФенди, что говоришь такія слова влахамъ?» такъ онъ съ притворнымъ удивленіемъ говаривалъ всегда: «Да могъ ли я думать, что это влахи, а не Турки? Да какъ же это влахи носятъ красныя Фески, свѣтлое суконное и шелковое платье да еше богаче, нежели сами Турки?» И много разъ онъ выдѣлывалъ такія проказы, наконецъ засѣлъ дома и не пошелъ къ пашѣ. Тотъ, конечно, весьма удивился, что его обыкновенный посѣтитель, муФтій, нейдетъ къ нему, да и послалъ нарочнаго звать его. МуФтій одѣлся и прошелъ нагорною частію города, да такъ, задыхаясь отъ усталости, и сталъ передъ нашею. «Что это ты, муФТІй-ЭФенди, такъ тяжко дышишь?» спросилъ паша. — Да я шелъ верхнею стороною, господарь, оттого и усталъ. «А зачѣмъ же ты шелъ тамъ?» — Гдѣ жь иначе-то пройдти? «Какъ гдѣ? Отъ чего жъ ты не шелъ черезъ чаршію гдѣ всѣ ходятъ?». — Да мнѣ легче сломить ногу, чѣмъ идти черезъ эту чаршію! ногу-то еще можно бы кое-какъ поправить; а тутъ я, рожденный въ Турецкой вѣрѣ, долженъ дорогою черезъ чаршію говорить влахамъ, по Турецкому обычаю, — селамъ алечь!.... 1 2) «За чѣмъ же ты это дѣлаешь? Что, ты ужъ не помѣшался ли?» — А какъ бы мнѣ не сказать этого , если влахи носятъ по нашему красныя Фески и одѣты гораздо наряднѣе, чѣмъ 1) Торговую часть города. 2) Селамъ-алечь, значитъ Божій миръ. Турецкая вѣра никакъ не дозволяетъ говорить этого привѣта христіанину.