Bosniя, Gercegovina i Staraя Serbiя

— 606 его превеликое истязаніе. Затѣмъ оковали его въ цѣпи. Настало утро понедѣльника. Сродники Іовановы собрались къ нему, горюютъ, плачутъ, но проку нѣтъ. По Сараеву разнеслась вѣсть: кто не видѣлъ самъ, не хочетъ вѣрить, дивились и Турки и христіане , что приключилась такая бѣда, ибо ничего подобнаго никто не помнилъ. Дивился Сараевскій муотій, дивился и говорилъ: «Этого не допускаетъ никакой законъ, чтобы можно было жечь человѣка. Эти люди хуже Жидовъ.» Къ Фазли-пашѣ явился его капу-кяя, и вмѣстѣ они отправились въ Травникъ, а кехаѣ (дѣлопроизводителю) своему паша приказалъ: «того спаленнаго пусть отнесутъ домой.» Но кехая его не отдалъ роднымъ, пока не прошло сорока дней. Всевозможныхъ страданій натерпѣлся Іованъ; мать съ нимъ спала на каменнымъ полу, и она несчастная натерпѣлась также горя, получила болѣзнь въ сердцѣ. А съ Іованомъ дѣялись великія чудеса. Ничего не И прсп му напрпедъ скочише, Па шнімъ ондаръ о тле ударпше. Одъ Ьумура ватру наложите, Ьумуръ млоги, за педесетъ ока, И туй грию гвозі>а свакояка И одъ туча одъ кантара яя. Кадъ усьяіпе кано ватра жива, Іовану ихъ меЬу подъ оазуха, Сдно скина, друго опетъ метни. И опетъ друга гвозі>а су усьяли, Іовану на срце метали. Мучпше га два сахата и по: Дванестъ люди тогъ младиЬа мучи, Гвоз^е меЬу, на прсп му скачу У чизмама и у мамузама: Осташе му ребра изломлена. Што е авса у конаку било, Ту-й е вечеръ мрло па живэло Одъ велике туге Іованове И негове превелпке муке.