Bosniя, Gercegovina i Staraя Serbiя

607 бралъ онъ въ ротъ, кромѣ немножко водки и воды: этимъ онъ жилъ сорокъ дней. Спаленные куски тѣла у него сошли и отвалились. Тяжело сдѣлалось его матери, она стала горевать и плакать, а кехая, Абдулла-еФенди Узунія, началъ стращать ее: «если этотъ человѣкъ умретъ, знайте, вамъ будетъ въ злой часъ (т. е. на бѣду вашу». Онъ прислалъ Жида-лѣкаря, чтобы сдѣлать Іовану визитъ; а лѣкарь говоритъ кехаѣ: «этотъ молодой человѣкъ не можетъ остаться живъ; не знаю, что будетъ съ нимъ до завтра.» Тогда кехая говоритъ матери: «дайте нѣсколько денегъ истцу (т. е. Мустафѣ Аблагичу), и возьмите больнаго, несите домой.» Для того-то и держали его столько времени, чтобы сорвать какія нибудь деньги. Отецъ и мать Іована отвѣчаютъ, что у нихъ нѣтъ денегъ, а кехая опять говоритъ имъ: «ну такъ я вамъ отдамъ его на поруку, а вы продайте что либо пзъ дому и достаньте сколько нибудь денегъ.» Дали позволеніе и Па га опетъ меЬу у томруке. Понеі^ельнпкъ у ютру освану, Сродници се Іовану саберу, Туже, цвиле, аль имъ Файде ние. По Сарайву све му се разгласи, Ко не види, нико не вѣруе, Све Сарайво то е оплакало, Чудили се Турци и христяни, Каки се то догодише яди, Сръ то ние нико запамтио; Чудно се Сарайски муктия, Чудио се пакъ е говорио: «То судови никаки не даю, Да се могу инсани пржити. . Ти су люди горі негъ ЧиФути!» Фазли-паши капи-Ѣая дсфе, Пакъ заедно у Травникъ одоше, А Ьехаи своме заповиѣѣ: «Тогъ спрежногъ пека куЬи носе,» А ови га Ьехая недаде,