Izabrannыe razskazы

I смерть Черезъ два дня какъ выпалъ снѣгъ, когда въ комнатахъ стало свѣтлѣе, вмѣсто тряской, мерзлой земли розвальни заскользили по бѣлѣющей прохладѣ, когда запахло до слезъ снѣгомъ и пронзительно-горестно, остро выступили свинцовыя дали,-въ деревушкѣ Кочкахъ у комиссара Льва Головина появилась баба. Левъ, человѣкъ огромный, вялый, съ грыжей, съ большимъ носомъ, рыжеватой бородой привыкъ ничему не удивляться. Онъ неторопливо копошился у розвальней, ладя по новому оглоблю, когда высокая, тощая баба окликнула его.. — Мы самые и есть, — отвѣтилъ Левъ, съ усиліемъ, изо всѣхъ силъ затягивая петлей веревку. — А ты кто=же будешь? Что-жъ, милокъ, или меня не узналъ? Еще Матюшкина то вдова, вашего-же, кочкинскаго? А какъ я теперь безъ пропитанія, да бабка на рукахъ слѣпая — разрази ее Господь да Мишка несмышленый, жрать то нечего, прямо какъ рыбочка бьешься... Баба мало была похожа на рыбочку, говорила низкимъ, почти мужскимъ голосомъ, но всхлипнула искренно. Ну, вотъ, я сюда и подалась, и добѣжала... — Та-акъ... Левъ равнодушно почесался. — Матюшкина вдова. Да онъ что-жъ, у насъ жилъ? Онъ у насъ почитай и не жилъ. Все въ городѣ околачивался. * Какъ такъ околачивался? Забылъ ты все, милокъ, и меня, тетку Авдотью не призналъ...