Izabrannыe razskazы

33 отъ него, въ зеленой мглѣ цвѣли ея милые каріе глнза. — Да, за охотой. Вальдшнеповъ караулю. Онъ все улыбался, потомъ вдругъ взялъ ее за руку. Она чуть отшатнулась, онъ прислонилъ ружье къ березкѣ, обнялъ ее и глубоко поцѣловалъ въ губы. III Краснѣлъ май, пролетая въ огненныхъ зоряхъ, росахъ; кукушки медово куковали, точно окуковывали молодую жизнь. Солнце вставало пламеннымъ и пахучимъ, глубокими ароматами дымились луга подъ нимъ и скаты розовѣли,окровавившись „зарей", медвяно-липкой пурпурной травкой. Очень ранними утрами нарывала Груша ландышей, бѣлѣющихъ и одуряющихъ, и бросала тихонько въ „его" окошко во флигелѣ; ей казалось, что съ ними идетъ отъ нея особенный душевный привѣтъ. И цѣлый день въ одинокой комнатѣ сладко пахло бѣлымъ, нѣжнымъ. Встрѣчались они мало; больше онъ сидѣлъ за дѣломъ — „книжки читаетъ" — какъ говорили въ усадьбѣ: около флигеля запрещалось громко разговаривать. Но въ іюнѣ начался покосъ, и онъ иногда приходилъ работать. Это было немного смѣшно — слишкомъ онъ не умѣлъ справляться съ вилами, навивкой возовъ, но когда на лугу, гдѣ Груша съ дѣвками сгребала сѣно, появлялся онъ, въ бѣломъ кителѣ и съ опаленнымъ зноемъ лицомъ, сердце Груши, какъ всегда, падало. „Господи, надорвется", думала, — а онъ, напрягая все тонкое тѣло, съ раскраснѣвшимися щеками, подымалъ на вилахъ стопу сѣна. „Ахнетъ, сразу сердце оборвется, и конецъ". Но онъ не умиралъ, а посмѣивался ей ласковымъ взглядомъ, и хоть она и отъ того раза почувствовала къ нему тайную, трепетную близость, все же былъ онъ и безмѣрно далекъ. И когда послѣ полнаго блестящаго дня она возвращалась домой и ложилась спать въ ригѣ, мечтая о немъ, грусть наполняла ей душу; весь онъ казался ей тогда тѣмъ, чего не бываетъ и о чемъ томятся. Б. Зайцевъ. 3