Kniga Іюnь : razskazы

— 39 — Воздуху нѣтъ! Все равно... Поднялась, долго стояла, держась за ручку кресла, боясь отдѣлиться, потомъ закачалась, пошла дернула раму и опустилась на полъ, опираясь спиной о косякъ. — Все. Всѣ силы ушли. Огромное было небо. Черезъ тихія тучи, не двигаясь, бѣжала луна. И оттого, что бѣжала и не двигалась — бѣгъ ея чувствовался вѣчнымъ. Анна Александровна опустила глаза, увидѣла свои позеленѣвшія руки, безобразныя съ пальцами скрюченными и закостенѣвшими. Нѣтъ, не безобразными. Здѣсь въ лунѣ они были тоже недвижимыя и тихія, долгой жизнью приготовленныя, чтобы уйти въ безсмертіе земли. Она на минуту закрыла глаза и увидѣла себя сидящей за столомъ у лампы, завѣшанной темной тряпкой. И жалко стало себя, ту, у лампы. — Чего она такъ боится? Окна? Видно предчувствѵетъ... И за что она такъ цѣпляется, эта Анна Алек сандровна? Ничего у нея нѣтъ. Вспомнить бы ей что-нибудь... Что то набѣжало на душу — теплое, ласковое, пушистое. Имя чье-нибудь. Можетъ быть просто мягкій пуховой платокъ... Кажется, былъ когда то... Открыла глаза въ огромное лунное небо. — Вотъ оно — торжественное жилище мое, покой мой. Такъ прими, Господи... И назвала себя торжественно и просто — Рабу твою Анну.