Na morskomъ beregu

— 51 IX. Это было веселенькое происшествіе. Но, какъ и всегда въ жизни, „за благомъ вслѣдъ идутъ печали"... И онѣ пришли. Много радостей въ нашу жизнь вносили прогулки въ морѣ. Мы забирали провіантъ, походный кофейникъ и уходили въ море подъ парусомъ. Съ нами иногда отправлялся и Димитраки. Но душой всего дѣла, конечно, былъ капитанъ. Какъ боевой конь, заслышавъ знакомый сигналъ трубы, настораживается, дрожитъ и перебираетъ ногами, такъ и почтенный капитанъ преображался, когда попадалъ на воду. Тутъ онъ уже забывалъ, что отнынѣ ему приходится лавировать по-суху. Онъ важно усаживался къ кормѣ, въ одну руку бралъ руль, въ другую шкотъ и показывалъ, какъ лихо умѣетъ править. Онъ даже командовалъ самому себѣ: — Крѣпи! Стопъ! Право на бортъ! Онъ даже подавалъ въ рупоръ, прикладывая кулакъ ко рту Милѣйшій капитанъ! Какого, бывало, страху нагоняли вы, лихо мѣняя парусъ! Прошло время, и не услышу я больше раскатистый хохотъ и это зычное: — Лѣво руля! По старой привычкѣ, Димитраки присаживался на-корточки на самомъ краешкѣ борта, покуривалъ и плевалъ въ волны и всѣмъ своимъ небрежно-суровымъ видомъ напоминалъ бывалаго, просоленнаго моремъ рыбака. Иногда капитанъ уступалъ мѣсто Димитраки, и мы могли .любоваться, какъ старый рыбакъ еще ловко справлялся съ дѣломъ. — Браво! — восхищался и капитанъ. — Быть бы тебѣ у меня боцманомъ! Въ такія прогулки завѣтнымъ желаніемъ Жоржика было ѣхать какъ можно дальше, хотя бы на край свѣта. — А если все ѣхать, ѣхать, — говорилъ онъ, вглядываясь вдаль, — куда бы мы попали? — Въ Турцію! — кричалъ капитанъ. — Трабизонъ... — отзывался Димитраки. — Карашо... — А къ вамъ, въ Грецію, на Хіосъ? — Совсѣмъ далека.. Трабизонъ, потомъ далека... —■ А въ Каиръ, можно? 4*