Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

130 точно разочаровывалась. Все теперь не такимъ ей кажется: погуляла по улицамъ городка и вернулась недовольная: — По моему лучше жить въ деревнѣ, чѣмъ въ такомъ городѣ. Ходятъ люди, какъ сонныя мухи. Даже смотрѣть скучно на нихъ... Выгорѣлъ онъ, что-ли? Раньше больше былъ... — Побывала за границами да въ столицахъ, вотъ и не нравится теперь Алатырь. Люди — какъ люди! — Смѣшные какіе-то. Точно всѣ притворяются большими, а на самомъ дѣлѣ — маленькіе... — Должно быть, сама выросла больно... Ужъ какъ дружила Наташа съ Людочкой Тыркиной, а повидалась и разочаровалась въ своей бывшей подругѣ: — А все-таки, бабушка, она не умная! — Вѣрно, сама больно умна стала... Гдѣ ужъ намъ, провинціаламъ, съ тобой равняться... Бабушку и обижала и пугала какая-то перемѣна въ Наташѣ. „Это ужъ московское въ ней“ — думала бабушка, но что именно разумѣла подъ „московскимъ" и для самой было неясно. Гордость, что-ли особенная, столичная... Въ церковь ѣздитъ съ бабушкой охотно и молится Богу хорошо, какъ прежде: вся въ молитву уходитъ, а пріѣдетъ домой — къ роялю и романсъ разучиваетъ. — Наташа! Постъ великій, а ты пѣсенки поешь! — Неужели, бабуся, ты думаешь, что Богъ будетъ сердиться, если гдѣ-то въ Алатырѣ въ посту на роялѣ играютъ? Вотъ ты любишь псалмы Давидовы читать, а Давидъ ихъ пѣлъ подъ аккомпаниментъ арфы. Богъ любитъ музыку... -— Набралась ужъ въ Москвѣ всякихъ глупостей... То очень ужъ весела и бойка на слово, то точно увянетъ вдругъ и сдѣлается грустной и задумчивой. — Что ты по мужѣ соскучилась? Скоро-же!