Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

131 — Я? Нѣтъ. Такъ... Мой Адамчикъ не такой веселый, чтобы безъ него скучать... — Адамчикъ? Это ты мужа своего такъ окрестила? Точно мальчика называешь... Конечно, бабушку больше всего безпокоилъ вопросъ: счастлива-ли Наташа въ семейной жизни? Странно, что не говоритъ о немъ. — Невеселый, говоришь, Адамъ-то Брониславинъ? — Не очень. — Это не мѣшаетъ человѣку быть вѣрнымъ и любящимъ мужемъ... Не можетъ-же человѣкъ въ его возрастѣ и положеніи козломъ около тебя прыгать! Наташа звонко и весело расхохоталась. Вся грусть въ ней сразу прошла... И снова за роялемъ, напѣваетъ: „Я васъ ждала, но вы, вы не пришли!" Тутъ ужъ бабушка вскипѣла. Прогнала отъ рояля и крышкой хлопнула: — Страсти Господни скоро читать будутъ, а у насъ музыка... Нѣтъ, ужъ... Въ чужой монастырь со своимъ уставомъ не ходятъ, Наташа. У васъ въ Москвѣ по своему, а у насъ въ Алатырѣ — по своему... Наташа не обидѣлась, а повисла на бабушкѣ и давай ее цѣловать... Слезы изъ глазъ прыгаютъ, цѣлуетъ и шепчетъ: — Я, бабуся, скверная стала... Прости меня, не сердись!.. Чуетъ бабушка, что не все тутъ благополучно, но въ чемъ дѣло — понять не можетъ. Спятъ онѣ вмѣстѣ, въ бабушкиной комнатѣ. Передъ сномъ потихоньку разговариваютъ. Вотъ бабушка и старается выпытать -тайну... — Ты писала мнѣ, что театрами увлекаешься? Стоило только заговорить про театръ, какъ Наташа загорѣлась, сѣла въ постели: глаза большіе, щеки пылаютъ, голосокъ захлебывается: 9*