Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

133 — Прячется? — Душой прячется. Понимаешь? Ну, и я не могу ■съ нимъ... Наташа уткнулась въ подушки и примолкла. Попробовала бабушка снова заговорить, — не отвѣчаетъ. Притворилась, что заснула... А бабушкѣ не спится. Думаетъ она: ей съ нимъ холодно, нѣтъ-ли ужъ и такого, съ которымъ — тепло? Неладно что-то: не такъ бываетъ въ счастливыхъ бракахъ! Какъ-же это настоящую жизнь не любить? Мужъто, вѣдь, настоящій, а не театральный... Пытливо посматриваетъ бабушка на любимую внучку. Удивляетъ вотъ что: кабы печальна была всегда Наташа, такъ оно понятно: мало мужъ любитъ. Но она то печальна, то очень ужъ весела, совсѣмъ мужа не вспоминаетъ. Принесъ почтальонъ письмо, вырвала и убѣжала читать куда-то... — Отъ Адама Брониславовича письмо-то получила? — Нѣтъ. Отъ одного знакомаго... Вотъ она разгадка! „Одинъ знакомый*... И смутилась маленько. Надо допытаться, кто этотъ „одинъ знакомый*. Когда Наташа вышла изъ дому, бабушка поискала письмо, какъ бывало дѣлала раньше, но письма нигдѣ не нашла. Значитъ, съ собой носитъ. Но въ маленькомъ чемоданчикѣ нашла, въ почтовой бумагѣ, портретъ какого-то мужчины. Ну, вотъ, видно, онъ и есть, этотъ одинъ знакомый!.. Съ непріязнью разсматривала бабушка этотъ портретъ, не подозрѣвая, что это — извѣстный всей Россіи писатель, Антонъ Павловичъ Чеховъ, покачивала головой и шептала: — Ну, добро-бы молодой, красивый, а этотъ тоже въ лѣтахъ и ничего особеннаго... XVII. Пришло письмо изъ Архангельска отъ Леночки... Бабушка сердилась, что ничего не пишутъ, словно