Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

132 — Я всего больше на свѣтѣ люблю театръ, бабуся! Я настоящую жизнь не люблю, а люблю выдуманную. Настоящая жизнь... противная! Ну, да! А въ театрѣ даже на злого и сквернаго человѣка интересно смотрѣть. Ахъ, если-бы ты, бабуся, побывала въ нашемъ Художественномъ театрѣ! Вотъ, напримѣръ, „Три сестры“ или... „Вишневый садъ“... я всегда плачу въ театрѣ, бабуся! Смѣюсь и плачу... — Что-же, съ мужемъ вмѣстѣ ходите по театрамъ-то? — Ему некогда! И онъ ничего не понимаетъ. Онъ и музыку не любитъ. Онъ всего больше любитъ государственныхъ преступниковъ... Онъ все разъѣзжаетъ... — Мужъ разъѣзжаетъ, а ты — по театрамъ? Съ кѣмъ-же по театрамъ-то путешествуешь? Провожаетъ, что-ли кто? Неужели одна по ночамъ по улицамъ ходишь? — Ну, провожатые всегда найдутся... А если безъ провожатаго, такъ на извощикѣ. — А гости у васъ бываютъ? Много знакомыхъ-то? — Бываютъ... У меня — свои знакомые, русскіе... Знаешь, бабуся, что? Я не особенно люблю поляковъ. Когда у насъ собираются гости Адамчика, — мнѣ непріятно. Я — какъ чужая... — Даже и гости разные! — Мнѣ кажется, что они ненавидятъ и Россію, и насъ, русскихъ... Знаешь, бабуся, что я думаю? — Ну! — По моему любить по настоящему можно только поляку — польку, а русскому •— русскую... — Вотъ тебѣ разъ! Да, вѣдь, вотъ вы любите-же другъ друга?! Наташа отвѣтила съ маленькимъ промедленіемъ: — Не знаю, бабуся... Я не такъ представляла себѣ любовь... Адамчикъ очень умный, но мнѣ съ нимъ... ну,, холодно какъ-то... Онъ всегда хитритъ, всегда прячется, какъ-то...