Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

170 — Что вы и днемъ на запорѣ? — Боимся. Мы съ Агашей однѣ въ домѣ. Иванъ-то Степанычъ по дѣламъ уѣхалъ... Кучеръ съ нимъ уѣхалъ, вотъ мы и остались вдвоемъ. Никакого сладу съ дворней нѣтъ! Хорошій человѣкъ не идетъ служить, а хулигановъ разогнали... Поцѣлуи, объятія. Самоваръ. Безконечныя новости... Старушки о хозяйственныхъ непріятностяхъ говорятъ, о скверныхъ временахъ. Скучно Наташѣ слушать эти жалобы и нытье по давно прошедшимъ временамъ. Пошла въ паркъ... Такой тихій-тихій и ласковый вечеръ. Въ полномъ цвѣту садъ бѣлорозовый. Буйно разросся молодятникъ, сирень, бузина. Трава выше пояса. Лопухи въ ней какъ зонтики. Одуряющій ароматъ цвѣтущихъ яблонь, грушъ и вишень. Пискъ и гомонъ птицъ и насѣкомыхъ... И все-таки—похоже на старое заброшенное кладбище. Кукушка плачетъ на старой березѣ... Верещатъ лягушки... Каркаетъ ворона... Все, все по старому, а въ душѣ Наташи все по новому... Тамъ цѣлая буря... Такъ всегда бываетъ, когда одна любовь уходитъ, а другая приходитъ... Ночью пріѣхали Петръ съ Людочкой... II. „Авантюристы патріотизма", взявшіе въ монопольную эксплоатацію девизъ „Самодержавіе, православіе и народность", помогали дворянской камарильи обманывать царя, утверждая его въ мысли, что народъ по прежнему обожаетъ своего монарха и что всю „революцію у насъ дѣлаютъ жиды" и смущаемая или купленная ими интеллигенція. Эту идею горячо поддерживалъ великій князь Сергѣй Александровичъ и, конечно, новый