Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

73 ■пасть, въ которую его толкаетъ жидовскій министръ, и надо ждать скорыхъ утѣшительныхъ извѣстій... Ахъ, да! Совсѣмъ изъ ума вонъ... Могу подѣлиться и пріятной новостью: моего сына оцѣнили, наконецъ, по достоинству и заслугамъ: предложили мѣсто чиновника особыхъ порученій при Воронежскомъ губернаторѣ. Губернія паршивая: все время мужики бунтуютъ да и среди дворянства очень ужъ интеллигентныхъ умниковъ много. Поблагодарили и отказались мы отъ этой чести и взамѣнъ попросили вернуть его на старый участокъ, откуда онъ вылетѣлъ, кажется, при участіи вашего сынка, а моего зятюшки... Времена, знаете! Братъ на брата, сынъ —■ на родную мать... И, вѣдь, все это на собственную голову. Когда у насъ Николай земскимъ начальникомъ былъ, въ народѣ не было такого хулиганства. Побаивались! А какъ назначили этого слюнтяваго интеллигента изъ дворянъ, Огородникова, — то поджоги, то потравы и порубки. Не бойсь, при моемъ Николаѣ и вамъ, матушка Анна Михайловна, спокойнѣе было? — Ну, еще бы! Свой человѣкъ... Какъ ни храбрился генералъ Замураевъ, а на всякій случай взялъ себѣ на охрану свирѣпаго черкеса, который всегда сопровождалъ теперь верхомъ на конѣ предводителя дворянства. — Что-же, батюшка, ты звѣря-то этого завелъ? испугалась бабушка, провожая генерала, — говоришь бояться нечего, а самъ... — Береженнаго и Богъ бережетъ! По ночамъ мнѣ часто приходится теперь ѣздить, а слюнтяй нашъ, Огородниковъ, по деревнямъ много озорниковъ развелъ. Черкесъ, съ кинжаломъ на поясѣ и съ нагайкой въ рукѣ, гарцовалъ на конѣ пока генералъ усаживался въ тарантасъ, и душа бабушки наполнялась еще большей тревогою и предчувствіями какого-то страшнаго „конца"...