Rodnoe

111 домъ, собственный, въ пять этажей. Подходилъ къ ■концу взятый подрядъ на выстройку гавриковскаго, семиэтажнаго. Думалъ, что не заплатилъ-таки Коровинъ въ срокъ аренду, безпокоился, доставятъ ли безъ оплаты прежнихъ счетовъ цементъ: остановится кладка — не поспѣть къ сроку, неустойка. Надо платить въ сентябрѣ въ кредитное десять тысячъ. Оправдаетъ ли Волнистовъ векселя? И зачѣмъ впутался съ тестемъ въ муку, въ новое дѣло! Вложилъ пятьдесятъ тысячъ... Славка вспорхнула, пересѣла повыше и продолжала журчать... ...Съ домомъ-то какъ же теперь?.. Шлепала туфлями Арина, несла хрустальную чайницу и старенькую сахарницу, въ малиновыхъ пятнышкахъ, деревенскую, изъ которой, бывало, мальчишкой таскалъ сахаръ. — Одни остались, тетушка... Она поставила чайницу и сахарницу, присѣла и жевала губами. ■ — Потратился, Николенька... а вотъ, не привелъ Господь. Съ домомъ-то какъ теперь?.. — Какъ жили, такъ и живите. Закрутился я съ дѣлами, а моимъ скучно тутъ. — Деревня... — сказала Арина. — Будете получать, какъ папашей заведено. Лошадей вамъ не надо, корову, хотите — продайте... Софьюшка внесла самоваръ, стукнула ножками о подносъ, смахнула фартукомъ. — Насчетъ ее„. говорилъ папаша, устроить надо... Нужна она вамъ? — А чего жъ она мнѣ нужна! Софья остановилась за дверью и слушала. — Какъ-нибудь подумаю... сродни она ему... — А какъ же не сродни-то! И Захарычъ вонъ еще у меня... Данилушка-то покойникъ дозволилъ ему доживать...