Rodnoe

119 Ѣли рыбу подъ бѣлымъ соусомъ, гуся и баранину, телячьи язычки — одна неожиданность. — Еще неожиданности-то! Пили вина съ яркими ярлыками, въ золотой и серебряной оклейкѣ, съ французскими буквами. Пили и за упокой кресинькаго, и за здоровье многоуважаемыхъ. И весь обѣдъ пѣлъ грамофонъ и разсказывалъ анекдоты. Послѣ обѣда осматривали трактиръ-ресторанъ, только что освященный. — Номеръ четвертый будетъ-съ! Теперь у меня одинъ работаетъ, слава Тебѣ, Господи, на посадѣ, второй въ городѣ, третій въ Маньковѣ, а это послѣдышекъ-съ... Чуточку пообстраиваемся... Въ трактирѣ были даже три кабинета, — чиновники когда наѣзжаютъ-съ, — и по праздникамъ приходили играть Илюша и Гриша. Галдѣли мужики, гдѣ-то играли знакомыя трехрядки, но Здобновъ приказалъ устранить на четверть часа, ввелъ въ кабинетъ и приказалъ откупорить шампанскаго — под-клико-съ! — Нѣтъ-съ, дозвольте-съ. Тамъ неизвѣстно, а мы, можетъ, заваримъ еще какую кашу. Дозвольте помянуть кресинькаго. Шампанское крѣпко шипѣло, сильно пахло лимонной коркой и горечью, и сейчасъ же у всѣхъ заболѣли отъ него головы. Потомъ пили чай въ малинникѣ, съ ромомъ и коньякомъ, и когда выѣхали въ Ключевую, чтобы проститься съ Ариной, падали сумерки. XXII. Автомобиль пробирался тихо по мягкой дорогѣ въ хлѣбахъ, пахло спѣлой соломой, полынью, дикой рябинкой, пылью. Еще журчали невидные уже жаворонки. Повстрѣчали въ хлѣбахъ телѣги: катили съ праздника изъ Степанова, нагруженныя кашей головъ и са-