Silьnыe duhomъ : razskazы

выходили отъ него красные, смущенные, н$—которые — въ слезахъ. На вопросы товарищей:

— О чемь онъ тебя спрашивалъ? — отказывались отвЪчать, или отвЪчали нехотя и односложно. Очень было всЪмъ непр!ятно и неловко, — и все же не удалось добиться ничего яснаго.

Черезъ недЪлю кончилась вторая четверть. Когда классный наставникъ объявлялъ классу отм$тки, онъ, между прочимъ, сказалъ:

— У Беккера Владимра неудовлетворительная отмЪфтка по ариеметикЪ. По постановлению Педагогическаго СовЪта онъ, какь второгодникъ, уволенъ изъ гимнази за пложме усп5хи.

И больше ни слова о Беккер. Самого его въ класс не было. На это раньше почему-то никто не обратилъ внимания. Но теперь вс поняли, почему онъ не пришелъ. Догадывались и о томъ, что исключили Беккера не только за двойку по ариеметикФЪ, а и за что-то другое. Шептались между собою. Все увфреннфе называли Беккера воромъ. Находили увольнен!е его вполн$ естественнымъ, справедливымъ.

— Какъ тонко подвели! — разсуждалъ Неволинъ.

— Да, — соглашался Шрамченко, гордый въ сознании своей догадливости. — Уволенъ за плох1е успЪъхи — и никакихъ! Тихо и безъ скандала!

— И правильно! — одобрительно говорилъ Неволинъ. — Воришка онъ, туда ему и дорога!

— Теперь больше не будутъ пропадать вещи и деньги! — добавиль Никольский.

Съ концомъ второй четверти совпало и окончание занятий.

Подошло Рождество — самый радостный праздникъ. У Коли были хоропия отм$тки, и онъ могъ спокойно гулять всЪ праздники. И онъ веселился во всю.

Въ послЪдн!й день стараго года мама сказала ему:

— Послушай, Коля. У тебя такой безпорядокъ! Ты хоть для новаго года привель бы въ порядокъ свой столъ и полочку. =

— А что же тутъ убирать? — искренно удивился Коля,

— Да вЪдь у тебя книги, тетради, нужныя, ненужныя, все навалено въ перемфшку. Ну смотри самъ, — ну что это!