Silьnыe duhomъ : razskazы

55

— Спасъ! Вехъ насъ спасъ! Вотъ онъ кто! Вотъ это какой мальчикъ! — обращался онъ ко всБмъ окружающимъ. — ВЪль спась! Все на себя принялъ! Не такъ, какъ друме...

Въ это время добЪжала и сама Завалишина. Она схватила Бориса и судорожно, какъ родного любимаго сына обнимала его. Она толкала впередъ маленькихъ и заставляла ихъ цфловать его и благодарить.

— Всхъ, всЪхь васъ спасъ онъ! Онъ одинъ!

Я не знаю, что было бы дальше. Второй свистокъ заставилъ прекратить эту сцену.

— Иди, Борисъ, опоздаешь! — сказалъ я ему.

Борисъ вырвался, крфпко, порывисто обняль меня и бросился по крутымъ сходнямъ наверхъ, на пароходъ.

— Прощай, Борисъ! Не забывай насъ! — кричали мальЧИКИ. — Ангель ты нашъ! Родной нашъ! Да хранитъ тебя Господь! — причитали Завалишины.

Трет!й свистокъ. Сходни убрали. Съ могучимъ шумомъ повернулось огромное колесо, и пароход сталь медленно отдЬляться отъ пристани,

_ — Прощай, Боря! Прощай! — кричали со вефхъ сторонъ. Махали шапками, платками, руками. Завалишина крестила его дрожащею рукою. Завалишинъ махалъ фуражкою и что-то кричаль вслЪдь. А тамъ на высокомъ борту большого красиваго ОЪлаго парохода, среди множества безразличной публики, виднфлась маленькая, крЬпенькая фигурка мальчика не то грустно, не то радостно махавшаго нам фуражкою.

— Дай Богъ ему счастья! — проговорила около меня Завалишина.

— Хороший парень! Дай ему Богъ!

Пароходъ отошель уже далеко. Мы стали медленно расходиться. Ко мнф подошелъь Дима Мельниковт, и взялъ меня за руку.

— Ты что, Дима? — спросилъ я.

— Жалко Бориску! — сказалъ онъ, видимс крЬпясь, чтобы при всЪхъ, на людяхъ не расплакаться.

И вдругъ, повернувшись ко миф всъмъ тБломъ онъ произнесъь какъ-то почти восторженно;