Večernій zvonъ : povѣsti o lюbvi

112 росомъ, рожа облагообразилась, поступь увѣренная, веселъ, шутливъ, проворенъ. Совсѣмъ другой человѣкъ!.. По базару проходимъ, съ бабами и дѣвками пересмѣивается, въ остроуміи состязается. Бабій хохотъ кругомъ. За Ваней молоденькій матросикъ съ мѣшкомъ: закупленную провизію носитъ, а Ваня бариномъ: только покупаетъ и расплачивается. — Эхъ, тетки, молодки, бѣлыя лебедки! Почемъ огурчики-то? — Завтра даромъ, а седни пятакъ за сотню. — Ну, такъ я къ тебѣ завтра вечеркомъ, когда мужа дома не будетъ! Въ молодости какъ то все происходитъ неожиданно и чудесно, какъ въ сказкахъ. Пришолъ вечеръ и я въ лодкѣ съ Поляночкой, которая вся въ трепетѣ отъ нечаянной встрѣчи и радости. И съ нами плыветъ наша тайна. Мы сидимъ пока въ отдаленіи другъ отъ друга и лишь воровски переглядываемся, съ трудомъ скрывая свой восторгъ, разговариваемъ только взглядами. Поля больше съ Ваней говоритъ, но въ разговорѣ ея и такія слова есть, которыя я тайно понимать долженъ: для меня они, эти слова: — Куда-же вы барина-то, Ваня, посадите? Съ нами ему скучно будетъ... Ваня подмигиваетъ и шутитъ: — Съ тобой въ каютѣ будетъ спать... Отецъ ночью на вахтѣ, а вы двоешкой. Лавка тамъ широкая, а теперь и мягко будетъ: овчинный тулупъ постелимъ поверхъ кошевки, и подушечки теперь двѣ... Небойсь, не соскучимся. Я дитару въ Астрахани купилъ: поиграю, а вы попляшите... — А ты греби хорошенько, — видишь: лодку сноситъ! — говоритъ Полянка молоденькому матросику, а потомъ къ Ванѣ: — Что ты бариномъ сидишь? Садись въ весла!