Večernій zvonъ : povѣsti o lюbvi

113 Пересѣли. Полянка очутилась на кормѣ, около меня, Ваня сѣлъ въ весла: — Ну-ка, приналяжемъ! — Что ты такъ бережешь, дѣвушка? — Книжки взяла. На баржѣ учиться буду. — А я тебѣ помогать... — Много вамъ благодарна... Вытащила бумажку, написала что-то и бросила мнѣ въ колѣни: „Милый ты мой, счастье-то намъ какое". Да, огромное, какъ Волга, какъ небо, какъ весь этотъ сверкающій водяной просторъ. — А сколь денъ будемъ до Казани плыть? — Денъ пять, не меньше. Тяжело караванъ нагруженъ. Версты четыре въ часъ — больше не побѣжимъ... Еще пять дней, а тамъ — разлука... Переглянулись и грустно улыбнулись другъ другу. Часа черезъ два на перекатѣ, недалеко отъ маяка, якорь бросили: будемъ ждать здѣсь караванъ. Запаздываетъ: пора-бы показаться, а невидно. Солнышко садится. Розовый туманъ надъ Волгой курится, а въ немъ огоньки зажигаются, красные, желтые, зеленые. Подъ горами уже тьма ползаетъ. Звѣздочки брилліантиками начинаютъ въ синевѣ искриться. — Запропалъ! Не сѣлъ-ли гдѣ на пески? — безпокоится Ваня. Пусть сидитъ на мели, — я готовъ жить на якорѣ. Темно. Ваня фонарь на веслѣ вздернулъ. Мы подъ покровомъ темноты, жмемъ руки другъ другу, ласкаемся крадучись. — Когда еще на баржу попадемъ... Что-то въ брюхѣ неспокойно. Поѣсть надо — говоритъ Ваня. Приволокъ мѣшокъ. Мы сбились въ кучу. Затрещалъ подъ ножемъ спѣлый арбузъ, пахнуло печенымъ хлѣбомъ,, копченой рыбой, яблоками... — Ну-ка, Миколаичъ, хлопнемъ по стаканчику! Е. Чириковъ. 8