Večernій zvonъ : povѣsti o lюbvi

82 Прежде всего надо затопить печку и переодѣться. И чайку хорошо попить! Такія происшествія сближаютъ людей. Мы теперь уже — пріятели, связанные только что постигшимъ насъ веселымъ несчастіемъ, отъ котораго такъ хочется обоимъ намъ смѣяться. Печка уже потрескиваетъ пылающимъ сушнякомъ. Я не нагляжусь и на Полянку, и на сома, который, растянувшись на лавкѣ, все еще моментами вздрагиваетъ и глотаетъ воздухъ. — Не гляди на меня: я сухую рубаху надѣну!. Отвернись! Или выйдь отсель! — Я на сома погляжу... — Это что! Въ прошломъ году мы вытянули съ отцомъ не такого еще! Полтора пуда въ немъ было. Еще обернешься, я тебя мокрой рубахой! Переодѣлась. Въ синей рубахѣ съ бѣлыми рукавами... До того мила, что не оторвешься! Такъ хочется обнять крѣпко-крѣпко... Самоваръ бурлитъ. Печка потрескиваетъ. Поляночка меня чаемъ поитъ. У насъ столько воспоминаній о только что пережитомъ! Можно подумать, что мы родственники по сому. — Хочешь, уху изъ сомины сварю? Мнѣ что-то ѣсть захотѣлось... Уже пѣтухи перекликались предразсвѣтные, а мы не расходились. — Свѣтать хочетъ! Вотъ какъ: я и не замѣтила, акъ ночька прошла... Поди — ложись! А мнѣ ужъ все равно не спать: надо ѣхать — баканы тушить! — И я не лягу. Я поѣду съ тобой огни на баканахъ тушить. — Опять сковырнешь меня съ лодки въ воду? — А когда отецъ пріѣдетъ? — Такія дѣла, что не скоро вернется... Не раньше, какъ завтра, а то и позже... Когда водяной баринъ къ