Vladimіrskій sbornikъ : vъ pamętь 950-lѣtїę kreštenїę Rusi : 988-1938

на древне-сѣверномъ германскомъ языкѣ. И можно замѣтить, что имена днѣпровскихъ пороговъ въ цѣломъ гораздо менѣе искажены, чѣмъ древне-сѣверныя германскія, и что греческія толкованія ихъ имѣли въ виду переводы славянскихъ именъ*. Что касается сношеній съ Хазарами, то они велись съ помощью хазарскихъ переводчиковъ. Но какъ обстояло дѣло съ такими новыми народами, какъ Печенѣги или Мадьяры, спрашиваетъ Бери. „Въ виду важности для имперіи сношеній съ этими народами во время Константина трудно сказать, сколько спеціальныхъ толмачей пришлось бы завести. Но въ связи съ этимъ слѣдуетъ отмѣтить, что законы или обычаи Печенѣговъ названы та ^акаѵа аѵтшѵ. Точно также про Мадьяръ при упоминаніи объ ихъ обычаѣ поднимать на щитѣ новоизбраннаго вождя говорится, что они слѣдовали со тшѵ \а^аршѵ каі. ^акаѵоѵ. Это, несомнѣнно, взято изъ мадьярскаго, а не хазарскаго источника. Въ обоихъ случаяхъ было бы подходящимъ греческое слово ѵбцоі;. Почему же здѣсь воспользовались славянскимъ словомъ законъ? Далѣе, вожди Мадьяръ названы славянскилъ терминомъ: (3об[3о6о<;. Если замѣтки Константина были получены имъ отъ Печенѣговъ и Мадьяръ черезъ посредство печенѣго греческихъ и мадьярогреческихъ толмачей, то какъ могли попасть сюда славянскія слова? Моя первая мысль — говоритъ Бери — была, что въ качествѣ толмачей для этихъ языковъ служили Славяне. Но такое объясненіе, очевидно, недостаточно. Такіе толмачи были бы въ состояніи выражать подобные простые термины по гречески, не прибѣгая къ своему собственному языку. Я полагаю, что это объясняется тѣмъ, что между тѣми народами, которые находились въ постоянныхъ сношеніяхъ со своими сосѣдями, Болгарами и Восточными Славянами, славянскій языкъ былъ своего рода Ііпдиа /гапса (общимъ языкомъ), такъ что извѣстное число славянскихъ словъ было очень распространено среди неславянскихъ народовъ Дунайской и Днѣпровской областей. Въ сношеніяхъ съ иноземцами, Печенѣгами и Мадьярами, было самымъ подходящимъ пользоваться такими словами, и этимъ могло бы объясняться ихъ появленіе въ трактатѣ Константина11. Этимъ фактомъ подтверждается культурное значеніе Славянъ въ государствѣ Руси. И западныя сношенія ихъ должны были относиться къ старому времени. На основаніи изслѣдованія таможенныхъ правилъ (мытнаго устава) города Регенсбурга отъ 903 или 904 г. нашъ византологъ В. Г. Васильевскій (Журн. Мин. Нар. Просв. 1888, іюль) предположилъ, что уже въ это время, т.-е. при Олегѣ Славяне торговали съ Западомъ. При этихъ условіяхъ не подлежитъ сомнѣнію, что христіанство не могло быть неизвѣстно въ Кіевѣ, и не могло не имѣть здѣсь своихъ вѣрныхъ. Церковь въ честь св. Иліи должна была, по обычаю Грековъ, которые при обращеніи въ христіанство языческаго населенія ставили храмы на мѣстѣ