Vъѣzdъ vъ Parižъ

35 мѣшкомъ, глазѣетъ. Брюхатая лошадка, санки; подъ ордой сѣно: кормиіъ. Я спрашиваю, гдѣ же поѣздъ. Онъ не слышитъ, высматриваетъ впереди, къ балконамъ: швыряютъ на толпу одежу, шубы... Я понимаю: за добромъ пріѣхалъ. У камня, за рѣшеткой, — старички: въ халатахъ и тюрбанахъ, пестрые, — волхвы, какъ-будто. Лицъ не видно; всѣ на колѣняхъ, головами вмѣстѣ: разглядываютъ что-то на землѣ. Я вижу, съ жутью: огонечекъ желтый, язычкомъ. Неугасающее пламя?.. Нефть и здѣсь?!.. Колдуютъ, раздуваютъ... Маги? Пожары раздуваютъ... или — свѣтъ? Въ молчаньи, головами вмѣстѣ. Бьютъ по тазамъ цыганы. Ржутъ кони. Бухаетъ, какъбудто, бубенъ. Котлы дымятся чадно, тянетъ мясомъ. Паръ прѣлый, тошный. Лѣстница подъ землю. Метро, тамъ поѣздъ. Дверочка, чуть свѣтитъ. Визы?.. Женщина за стойкой, пачки. Бистро, а будто визы. Женщина бросаетъ „тагуІапсГ4, три франка сдачи, наши золотые. Бѣгу, рожокъ мерцаетъ: уголъ, сдвинуты столы, до потолка, какъ загородка. Въ углу — замученныя лица, молодыя, смертная тоска во взглядѣ. Мученики, наши! Кричу—„послѣдній поѣздъ, уходите!..44 Молчатъ, какъ дремлютъ. Не добраться къ нимъ. Бросаю золотые, слышу звонъ. Бѣгу — пройти къ нимъ, сзади. Стѣны. Стучу, какъ въ пустоту. Гдѣ двери? Все доски, новое, и пахнетъ ёлкой. Лѣстницы, пролеты, дырья. Ползу по скрѣпамъ, въ крестовинахъ, въ брусьяхъ. Вижу въ дырья — глубоко внизу все огоньки, костры, дымится. Мнѣ страшно: полечу въ провалы. Ступеньки провалились, нѣтъ перилъ. И слышу: костыли, за мною. Оглядываюсь — тотъ, на костыляхъ. Шагаетъ въ брусьяхъ. Я вылѣзаю на площадку. Ходу нѣтъ: послѣдняя площадка, съ доску. Не за что схватиться, упаду... Синѣетъ небо, звѣзды. На страшной глубинѣ — краснѣютъ точки,огоньки, костры. На дали — зарево, и куполъ, съ пятачокъ. Двѣ башенки, какъ двѣ монашки, въ остренькихъ шлычкахъ, — двѣ палочки, на страшной дали. 3*